Яков Грот, систематизатор русской орфографии

Лицеист, преподаватель, академик

Будучи выходцем из обрусевшей немецкой семьи, Яков Грот с детства проявлял поразительные способности к языкам. Помимо русского и классических языков, он свободно владел немецким, французским, английским, шведским. Эта широта лингвистического кругозора позволила ему позже смотреть на орфографические проблемы русского языка через призму других систем письма.

После окончания Царскосельского лицея (куда он был зачислен по личному указанию Николая I) Грот начал карьеру в канцелярии Кабинета министров. Но уже тогда его страстью была филология. В 1841 году судьба делает крутой поворот — его назначают профессором русского языка и литературы в Гельсингфорсский университет в Финляндии. Именно там, преподавая русский язык иностранцам, он начинает особенно остро ощущать необходимость упорядочения правописания.

«Как объяснить финским студентам, почему одно и то же слово может писаться по-разному в разных книгах?» — этот вопрос, вероятно, не давал ему покоя. 

Трудно учить других тому, в чем сам не находишь системы. Одно и то же слово могло быть написано (особенно если оно было заимствованным) четырьмя или пятью разными способами. Представьте школьника, который пытается запомнить, как писать слово «грамматика» — грамматика, граматика, грамматіка или граматіка? А теперь умножьте эту проблему на сотни других слов.

Каждое издательство устанавливало свои внутренние правила, часто противоречащие другим. Даже в академических кругах царил разнобой. Авторитетные словари и грамматические сочинения того времени противоречили друг другу. А словари и вовсе не следовали единым правилам даже внутри одного издания! 

К 1852 году научные заслуги Грота получают признание — его избирают членом-корреспондентом Императорской Академии наук, а в 1858 году он становится академиком. Интересы Грота простирались далеко за пределы орфографии. Он известен как автор первого научного издания сочинений Державина с подробными комментариями, биограф шведских и русских литераторов, исследователь русско-скандинавских культурных связей. Его перу принадлежат важные работы о Пушкине и Карамзине.

Но главная историческая миссия Грота ждала его впереди. 

В 1873 году выходит его труд «Спорные вопросы русскаго правописанія отъ Петра Великаго донынѣ» — первое масштабное исследование истории развития русской орфографии.

Эта книга стала своеобразной археологической экспедицией в глубины языка, обнажающей слои его исторического развития. «Спорные вопросы…» показали, что русская орфография нуждается в системе, которая бы учла существующие практики и выработала единые правила для всех.

Настоящий звездный час Грота настал в 1885 году, когда по поручению Императорской Академии наук он создает «Русское правописаніе». Для решения этой задачи потребовалось изучить многовековой опыт письменности, найти компромисс между звучанием и историей, позаботиться о том, чтобы система была и логичной, и практичной.

Министерство народного просвещения одобрило работу Грота — она стала первым официальным и обязательным для школ сводом правил русского правописания. Теперь у учителей появился единый стандарт, о котором они давно мечтали. За тридцать с небольшим лет (вплоть до 1917 года) книга Грота переиздавалась 22 раза! Для сравнения — это больше, чем количество переизданий большинства популярных романов того времени.

Адепт порядка

Яков Грот не стремился к радикальной перестройке письменности — например, не предлагал отказаться от исторически сложившихся форм в пользу более очевидного фонетического письма. Он был скорее арбитром, который терпеливо выслушивал все стороны и выносил взвешенное решение.

По мнению ведущего научного сотрудника отдела культуры русской речи ИРЯ РАН Елены Бешенковой, общие принципы, которыми руководствовался Грот, можно сформулировать так:

1. Письмо изменяется не по теории, а под воздействием множества факторов, иногда разнонаправленных.
2. Изменение письма можно и должно направлять, корректировать.
3. Особенно требуется вмешательство, когда появляется два способа написания одного и того же слова.
4. К ошибкам и разнонаписаниям надо подходить без «педантизма». Ошибки в школе надо делить на грубые и негрубые, объяснимые с языковой точки зрения.
5. Изменения следует проводить постепенно, не меняя основ письма.
6. Успешность работы устроителей письма зависит от авторитетности науки¹.

В своих трудах Грот стремился найти баланс между этимологическим (историческим) и фонетическим принципами, руководствуясь при этом позицией «здравого смысла» и сложившейся традицией («обычаем»).

Одним из важных достижений Грота стала кодификация написания буквы ы после приставок на согласную. До этого некоторые грамматики предлагали на стыке приставки и корня писать сочетание ъи (предъидущій, безъимянный). Грот узаконил современное написание ы (предыдущий, безымянный), объяснив это тем, что ы является сокращенным вариантом сочетания ъи. Единственным исключением стало слово взимать.

Грот также упорядочил написание о/ё после шипящих и ц. В частности, он установил, что после шипящих о пишется в корне в открытых слогах (шопот, шорох), а ё — в закрытых (жёсткий, шёлк). После ц в окончании под ударением пишется о (лицо, кольцом), без ударения — е (зеркальце, перцем).

В отношении заимствованных слов Грот придерживался принципа «начертание не должно быть противно выговору». 

Он отмечал, что в «обрусевших» словах удвоение согласных часто пропадало, но считал, что в целом «удвоение не противно народной фонетике». Грот рекомендовал ограничить, но не полностью исключать двойные буквы в поздних заимствованиях, особенно после ударной гласной (сумма, колонна). При этом благодаря Гроту слова офицер и официальный стали писаться с одной ф.

Грот также предложил ввести в алфавит буквы й и ё на равных правах с другими буквами. Хотя сами буквы не были официально введены в алфавит при его жизни, его предложение стало шагом к их признанию.

В вопросе слитного или раздельного написания (например, наречий) Грот призывал руководствоваться сложившейся традицией, допуская раздельное написание в сомнительных случаях. Он понимал, что не всё можно описать строгими правилами и значительная часть написаний подчиняется традиции и словарной норме.

«Гротография» глазами современников и потомков

И русское общество в целом, и филологические круги привыкали к «гротовской» орфографии с трудом, многие его предложения оспаривались.

Грот зафиксировал многие написания, которые уже не соответствовали живому произношению и языковому чутью носителей языка. Например, сохранение твердого знака на конце слов после согласных, ятя (ѣ), фиты (ѳ) и ижицы (ѵ) воспринималось многими как излишнее усложнение, поскольку ъ не произносился в этой позиции, а другие три буквы в произношении уже не отличались от е, ф и и.

Общественное восприятие дискуссий вокруг новшеств нашло отражение в литературе. В рассказе Чехова «Въ Парижъ», написанном в разгар споров, показана реакция учителя Лампадкина на «новую грамматику Грота», которая передает отношение многих преподавателей: «Стыдъ! Срамъ! ... Гротъ доказываетъ еще ту теорію, — бормоталъ педагогъ, — что ворота не средняго рода, а мужескаго. <…> Значитъ, писать нужно не красныя ворота, а красные... Ну, это пусть онъ оближется! Скорѣй въ отставку подамъ, чѣмъ измѣню насчетъ воротъ свои убѣжденія».

Хотя Грот сделал шаг вперед по сравнению с прежним хаосом, очевидная сложность правил и наличие архаичных элементов впоследствии привели к реформе 1917–1918 годов.Реформы русской орфографииКак Петр I и большевики с буквами воевалиСудьба нововведений Грота в области правописания сложилась по-разному. Некоторые решения опередили свое время (как в случае с буквами ё и й, которая сегодня называется «и краткое» именно с подачи академика); некоторые были забыты (например, написание вядчина вместо ветчины, а также идея ввести особую букву ӭ для передачи французского eu и немецкого ö).

И все же во многом Грот вывел правописание на ту дорогу, по которой пошли следующие поколения кодификаторов. Как отмечал Виктор Владимирович Виноградов, Грот положил начало «официальной орфографии в России», внеся «стройный порядок в орфографическую путаницу и разноголосицу предшествующего периода».

Последующая орфографическая работа отечественных филологов, деятельность орфографических комиссий, включая ту, что подготовила «Правила русской орфографии и пунктуации» 1956 года, стала во многом продолжением начатого им дела. Грот сформулировал основные принципы нормализации, которые позже были развиты и обоснованы главой орфографической комиссии АН СССР Сергеем Петровичем Обнорским. И Грот, и позднее Обнорский видели будущее орфографии не в радикальных реформах, а в постепенных, «частных» изменениях.