Подсказки для поиска

Внимательный

Внимающий

Спасибо за внимание

Принимая во внимание

Обратите внимание

Устаревшие слова в лексике современного русского литературного языка

Устаревшие слова в лексике современного русского литературного языка
В коллаже использованы материалы Wikimedia Commons

Предлагаем вниманию читателей портала статью, опубликованную в журнале «Русский язык в школе» (№ 3, 1954). Чем отличаются друг от друга историзмы и архаизмы, в чем разница между лексическими и семантическими архаизмами? С какой целью их используют писатели? На эти вопросы отвечает Николай Максимович Шанский, с 1963-го по 2005 год — главный редактор журнала.

Предисловие «Грамоты.ру»

Николай Максимович Шанский (1922–2005) — один из крупнейших специалистов по истории русского языка и методике преподавания русского языка.

Николай Максимович учился в знаменитом ИФЛИ — Институте философии, литературы и истории, преподавательскую деятельность начал в Рязанском педагогическом институте, а затем в течение 35 лет преподавал на кафедре русского языка МГУ. В 1961–1987 годах Шанский руководил Этимологическим кабинетом Московского университета. За это время было составлено и опубликовано девять выпусков (А–Л) «Этимологического словаря русского языка» и восемь выпусков сборника «Этимологические исследования по русскому языку».

Н. М. Шанский — научный редактор серии учебников по русскому языку для средней школы, один из авторов «Школьного этимологического словаря русского языка», один из инициаторов проведения в 1996 году первой Всероссийской олимпиады школьников по русскому языку.

Устаревшие слова в лексике современного русского литературного языка

Процесс исчезновения из языка слов и отдельных их значений представляет собой сложное явление, совершающееся медленно и не сразу, да и не всегда приводящее к выпадению слова из лексики языка вообще. Утрата слова или того или иного его значения — результат длительного процесса архаизации соот­ветствующего языкового факта, когда он из явления активного словарного запаса первоначально делается до­стоянием пассивного словаря и лишь потом постепенно забывается и со­вершенно исчезает из языка. Этот процесс касается главным образом слов, не входящих в основной сло­варный фонд, хотя исчезают из языка в ряде случаев и слова, принадлежав­шие искони к ядру словарного со­става. Процесс архаизации отдельных слов в лексике современного рус­ского литературного языка нельзя представлять как прямолинейный: в ряде случаев устаревшие слова впоследствии вновь возвращаются в активный запас лексики нашего языка, начинают повседневно упо­требляться в обиходе. Естественно, что при этом происходит, как пра­вило, и резкое изменение их значений (ср. судьбу, например, таких слов, как указ, офицер, министерство и др.).

Устаревшие слова современного русского литературного языка, в со­вокупности образующие его устарев­шую лексику, представляют сложную и многослойную  систему. Причиной этого является их неоднородность и многообразие с точки зрения сте­пени их устарелости, причин их архаи­зации и возможности и характера их использования. Разберем отдельно эти три основных вопроса.

Как только что указано, устарев­шие слова отличаются между собой прежде всего степенью своей уста­релости. Среди них выделяются в первую очередь такие, которые являются в настоящее время совершенно неиз­вестными рядовому носителю совре­менного русского литературного язы­ка и потому совершенно непонятны без соответствующих справок. В число этих слов входят и слова, исчезнув­шие из русского языка (рамо — пле­чо, тыти — жиреть, локы — лужа, говядо — скот и т. п.), и слова, хотя и забытые в настоящее время, но все же известные нам по древнерусским памятникам письменности и могущие изредка употребляться (мыто — вид торговой пошлины в Древней Руси, ср. Мытищи, Мытная площадь; тать — вор; весь — деревня, камо — куда, стогна — площадь и др.).

Этой группе устаревших слов до известной степени противостоит дру­гая группа, включающая в себя сло­ва, которые знакомы рядовому носи­телю современного русского литера­турного языка, но находятся в со­ставе его пассивного словаря и упо­требляются лишь в определенных, в общем редких случаях. К такого рода устаревшим словам можно от­нести слова: конка, боярин, ар­шин, камер-юнкер, городовой, трактирщик, брадобрей, токмо (толь­ко), глаголать (говорить), зело (очень), живот (жизнь), вран (во­рон) и др.

Естественно, что большое значение в степени устарелости того или иного слова и отдельного значения имеет время выхода его из активного упо­требления. Однако она не опреде­ляется целиком только этим. В боль­шой мере степень архаичности слов определяется также и другими факто­рами, среди которых наиболее важны­ми являются: 1) место данного слова с соответствующим значением в номи­нативной системе общенародного языка; 2) первоначальная распространен­ность слова и длительность употреб­ления в качестве факта активного словаря; 3) наличие или отсутствие ясной и непосредственной связи с родственными словами и т. д.

Нередко слово, давно вышедшее из активного употребления, все же до сих пор не забыто говорящими, хотя и встречается в их речи очень редко; и наоборот, наблюдаются случаи, когда забывается и выпадает из языка слово, переместившееся в пассивный словарный запас языка сравнительно недавно. Например, слова бдеть, глад, бедство (ср.: Игорь спитъ, Игорь бдитъ... [Слово о полку Игоре­ве]; Бедняк иссохший, чуть живой от глада, жажды и страданья [М. Ю. Лермонтов. Нищий]; ...Как удалить от нас такое бедство [А. С. Пушкин. Сказка о попе и работнике его Бал­де]) вышли из активного словаря не только устной, но и письменной речи более ста лет назад, однако до сих пор понятны в своих основных зна­чениях говорящим на современном русском языке. Напротив, забытыми, неизвестными совершенно в своей семантике для подавляющего числа говорящих сейчас на русском языке являются слова уком (уездный коми­тет), непрерывка, бытовавшие в ак­тивном употреблении, сравнительно с ранее отмеченными бдеть, глад, бедство, совсем недавно.

Помимо того, что устаревшие слова различны по степени своей архаичности в современном языке, они от­личаются друг от друга еще и тем, что привело их в состав устаревшей лексики. Это отличие является наиболее серьезным и принципиальным.

Рассмотрение устаревших слов с точки зрения тех причин, в силу которых они превратились в устарев­шие, заставляет выделить среди них две основные, резко противоположные категории слов: 1) историзмы и 2) ар­хаизмы.

Слова могут выйти из активного употребления и перейти в пассивный словарь и в силу того, что исчезают называемые ими явления, предметы, вещи и т. д., и в силу того, что они как обозначения каких-либо явлений, предметов, вещей и т. п. в процессе употребления в языке могут вытес­няться другими словами. В одном случае слова становятся ненужными в активном словаре говорящего по­тому, что они являются обозначениями исчезнувших явлений действитель­ности, в другом случае слова уходят из активного употребления по той причине, что их вытесняют другие слова (с теми же значениями), кото­рые оказываются более приемлемыми для выражения соответствующих по­нятий. В первом случае мы имеем дело с историзмами, во втором — с архаизмами.

Историзмы представляют собой сло­ва пассивного словарного запаса, слу­жащие единственным выражением со­ответствующих понятий. При необхо­димости назвать какое-либо уже исчезнувшее явление, предмет, вещь и т. д. мы волей-неволей прибегаем к историзмам, ибо в современном рус­ском литературном языке они синони­мов не имеют. К историзмам относятся такие, например, слова, встречающиеся в повести А. С. Пушкина «Капитан­ская дочка»: граф, премьер-майор, дворянин, стремянный, дядька, дво­ровые мальчишки, погребец, рот­мистр, гусарский, рекрут, ямщик, постоялый двор, целовальник, уряд­ник, камер-лакей, государыня, каф­тан, дуэль, император, драгун, капрал, челобитье, прапорщик, коллежский советник, приказная изба, вахмистр, роброн и др.

Что же касается архаизмов, то в словарном составе современного рус­ского литературного языка рядом с ними обязательно должны существовать и существуют синонимы, являющиеся словами активного употребления. К архаизмам относятся такие, например, слова в той же повести А. С. Пуш­кина «Капитанская дочка»:

Где его пашпорт? (глава 1).

Мы встали из-за стола совершенными приятелями (гла­ва 1).

Мне приснился сон, которого никогда не мог я позабыть и в котором до сих пор вижу нечто пророческое, когда соображаю (= сравниваю) с ним странные обстоятельства моей жизни (глава 2).

Я находился в том состоянии чувства и души, когда сущест­венность (= действительность), уступая меч­таньям, сливается с ними в неясных виде­ниях первосонья (глава 2).

Вожатый (= проводник) мой мигнул значительно... (глава 2).

Чаятельно (= вероятно), за неприличные гвардии офицеру поступки? (глава 3).

Полно врать (= молоть, говорить зря) пустяки, — сказала ему капитанша; ср. также: «Не по­местить ли его благородие к Ивану Поле­жаеву? — Врешь, Максимыч, — сказала капитанша: — у Полежаева и так тесно» (глава 3).

Они выстроены были во фрунт (= строй) (глава 3).

Несмотря  на предсказание, баш­кирцы (= башкиры) не возмущались (= не восставали). Спокойствие царствовало вкруг нашей крепости. Но мир был прерван незапным (= внезапным) междоусобием (= внутренним раздором, смутой) (глава 4).

Ты, узнав мои напасти, сжалься, Маша, надо мной, — зря (= видя) меня в сей (= этой) лютой (= мучительной) части (= участи) и что я пленен тобой (глава 4).

Вы мне дадите сатисфакцию (= удовлетворение) (глава 4).

Что же ты молчишь? — продолжал Иван Кузьмич: али бельмес (= ничего) по-русски не разумеешь? (глава 6).

Хорошо, коли от­сидимся или дождемся сикурса (= помощи), ну а коли злодеи возьмут крепость? (гла­ва 6).

...Что с тобою будет, коли возьмут фортецию (= крепость) приступом (глава 6).

Ну что? — сказала комендантша. — Каково идет баталья (= бой)? (глава 7).

И еще ныне с самодовольствием поминаю эту минуту (глава 8).

Ты сам увидел бы, что я лукав­ствую (глава 8).

Если причины ухода слов из ак­тивного употребления в состав исто­ризмов всегда совершенно ясны и не требуют никаких особых разъясне­ний, то вопросы установления причин превращения слов из факта активно­го словарного запаса в архаизмы, вопросы объяснения причин вытесне­ния, замены одного слова другим яв­ляются собственно лингвистическими вопросами, как правило весьма слож­ными.

Для нас совершенно ясно, почему, например, имеющиеся в рассказе «Ха­мелеон» Чехова слова полицейский надзиратель, городовой, купец, лавка, кабак, ваше благородие, ми­ровой (судья), жандарм и др. превра­тились в историзмы (исчезли соответствующие им предметы, явления, вещи и т. д.); напротив, требуются специальные лингвистические разыска­ния для того, чтобы ответить на во­прос, почему слова (из «Путешествия из Петербурга в Москву» Радищева): тщание, перст, сей, чело, мраз, нудить, доселе, буде, отъять, токмо, судия, страж, деяния, глас и т. п. — были вытеснены из активного употребления словами ста­рание, палец, этот, лоб, мороз, принуждать, до сих пор, если, отнять, только, судья, сторож, дела, голос и превратились, таким образом, в  архаизмы.

В зависимости от того, является ли устаревшим все слово как опре­деленный звуковой комплекс, имею­щий определенное значение, или устаревшим оказалось лишь его смысловое значение, архаизмы можно разделить на архаизмы лекси­ческие и архаизмы семантиче­ские. В приводимых ниже примерах выделенные слова все являются архаизмами:

Остальные дни Аннинька провела в вели­чайшей ажитации. М. Е. Салтыков-Щедрин. Господа Головлевы

Здесь вижу двух озер лазурные равнины, где парус рыбаря белеет иногда. А. С. Пуш­кин. Деревня

О, если бы Аполлон пиитов дар чудесный влиял мне ныне в грудь. А. С. Пушкин. Вос­поминания в Царском Селе

Что ж? веселитесь... — Он мучений
Последних вынести не мог:
Угас как светоч дивный гений,
Увял торжественный венок.

М. Ю. Лермонтов. На смерть поэта

Анастасевич лишь один,
Мой верный крестник, чтец и сын,
Своею прозой уверяет,
Что истукан мой увенчает
Потомство лавровым венцом.

А. С. Пушкин. Тень Фонвизина

Рекрутство же было торжеством коры­столюбивому правителю, ибо от оного по очереди откупались все богатые мужики, пока, наконец, выбор не падал на негодяя или разоренного. А. С. Пушкин. История села Горюхина

Однако между ними существует определенное различие. Если слова ажитация, рыбарь, пиит замени­лись словами волнение, рыбак, поэт и в настоящее время уже не упо­требляются, то слова влиял, светоч, чтец, истукан, негодяй существуют в активном употреблении и сейчас, но не с теми значениями, которые характеризуют их в приведенных кон­текстах (влиял — вливал; светоч — большая свеча, факел; чтец — чита­тель; истукан — статуя; негодяй — негодный, в данном случае — негод­ный к воинской службе). Слова ажи­тация, рыбарь, пиит устарели са­ми по себе, как слова; это архаизмы лексические. В словах же влиял, светоч, чтец, истукан, не­годяй устарели лишь их смысловые значения; это семантические архаизмы.

При внимательном рассмотрении лексических архаизмов, приведенных выше, можно заметить, что они не являются одинаковыми по отношению к тем словам, которые вытеснили их из активного употребления. В одном случае (ажитация) мы имеем дело с такими словами, которые ныне вы­теснены в пассивный словарный запас словами с другой непроизводной основой. Это собственно-лексические архаизмы. Например: вотще (напрасно), мание (воля, желание), лоно (грудь), сиречь (то есть), поне­же (потому что), виктория (победа), ветрило (парус), овн (баран), до­коль (пока), лицедей (актер), выя (шея), шуйца (левая рука), присно (постоянно), вельми (очень), иже (ко­торый), денница (утренняя заря), сей (этот), перст (палец), отроковица (девочка-подросток), вежды (глазные веки) и др.

В другом случае (рыбарь) мы име­ем дело с такими словами, которым ныне в качестве языковой оболочки выражаемых ими понятий соответ­ствуют слова однокорневого харак­тера, с той же самой непроизводной основой. Это лексико-словообразовательные архаизмы (ср. пастырь — пастух, ответствовать — отвечать, свирепство — свирепость, воитель — воин и т. д.).

В этом случае слово, употребляю­щееся в активном словаре сейчас, отличается от архаизма лишь с точ­ки зрения словообразовательного строения, лишь суффиксами или при­ставками, непроизводная же основа в них одна и та же, и образованы они от одного и того же слова. Рыбарь и рыбак различны между собой не своей непроизводной основой рыб, а присоединенными к ней суф­фиксами -арь в одном слове и -ак — в другом.

Вот, например, некоторые архаизмы такого рода, наблюдаемые в романе Пушкина «Евгений Онегин»: соседственной, остановляет, покорствуя, кокетствуя, балтическим (ср. со­седней, останавливает, покоряясь, кокетничая, балтийским).

В третьем случае (пиит) мы име­ем дело с такими словами, которые в настоящее время в качестве язы­ковой оболочки соответствующих по­нятий заменены в активном словаре словами того же корня, но несколько иного звукового облика. Это лексико-фонетические архаизмы. Их не следует смешивать и отождествлять с фонетическими архаизмами, которые представляют собой устаревшие яв­ления не в словах, а в звуках.

Например, фонетическим архаизмом будет произношение е как е, а не как о, перед твердыми согласными под ударением (потек, а не потёк; еще, а не ещё и др.), произношение мягкого р в словах типа верх и т. п. Лексико-фонетическими архаизмами являются такие слова, как зерцало (зеркало), глад (голод), вран (ворон), клоб (клуб), воксал (вокзал), ироизм (героизм), стора (штора) и др.

Рядом с лексическими архаизмами можно поставить, как уже упомина­лось, архаизмы семантические. Семан­тические архаизмы — это слова, су­ществующие и в современном русском литературном языке, но имею­щие устаревшие значения. Семанти­ческий архаизм, иначе говоря, пред­ставляет собой устаревшее значение какого-либо слова, в иных значениях являющегося обычным словом современного русского литературного языка. Вот несколько примеров:

Но ты свершил свой подвиг, мой отец,
Постигнут ты желанною кончиной...

М. Ю. Лермонтов. Ужасная судьба отца и сына...

Здесь девы юные цветут
Для прихоти бесчувственной злодея.

А. С. Пушкин. Деревня

Слух обо мне пройдет по всей Руси ве­ликой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык.

А. С. Пушкин. Я памятник себе воздвиг неру­котворный

В последний раз Гудал садится
На белогривого коня,
И поезд тронулся...

М. Ю. Лермонтов. Демон

— А много горцы потеряли?
— Как знать? — зачем вы не считали!

М. Ю. Лермонтов. Я к вам пишу: случайно право...

Законов гибельный позор,
Неволи немощные слезы.

А. С. Пушкин. Вольность

Выделенные слова в приведенных примерах употребляются и сейчас, однако в других значениях. Так, сло­во подвиг в тексте употреблено в значении ‘жизненный путь’, ‘жизнь’, слово бесчувственная — в значении ‘без чувств’, ‘лишенная чувств’, сло­во сущий — в значении ‘существую­щий’, слово язык — в значении ‘на­род’, слово поезд — в значении ‘кавалькада’, слово зачем — в значении ‘почему’, слова гибельный позор — в значении ‘зрелище гибели’.

Такими же семантическими архаиз­мами, архаизмами значений будут и такие, например, слова из «Слова о полку Игореве»: трудный (печаль­ный), жалость (желание), жир (богатство: кают князя Игоря, иже погрузи жиръ во днѣ Каялы рѣкы), живот (жизнь), а (и: Княземь сла­ва а дружинѣ...) и др.

При анализе языка художествен­ных произведений прошлого необхо­димо учитывать и то, что в ряде случаев писатели в определенных художественных целях используют слово с расчетом на восприятие чи­тателем в нем и нового, и старого (для носителя современного языка — уже устаревшего и часто неизвест­ного) значений. Так, в двух значениях одновременно употреблено Пушки­ным слово упоенны в оде «Воль­ность»:

Он видит — в лентах и чинах,
Вином и злобой упоенны,
Идут убийцы потаенны.

В настоящее время нельзя уже сказать упоенные вином.

Намеченные выше группы устарев­ших слов отличаются между собой также характером и возможностью их употребления в различных стилях современного русского литературного языка. Архаизмы могут употреблять­ся только с определенной стилисти­ческой целью; вне этой художест­венно-выразительной и изобразитель­ной установки их использование не может быть оправдано и является ошибкой с точки зрения современ­ного словоупотребления. Историзмы же, употребляясь иногда с теми же целями, что и архаизмы, возможны и вне определенных стилистических условий, так как они, как единствен­ное выражение исчезнувших понятий, явлений, предметов и т. д., могут применяться с целью лишь обозна­чить эти понятия, явления, предметы и т. п. Такое использование историз­мов мы находим, например, в исторических работах, в описаниях прошло­го, в воспоминаниях и т. д.

Архаизмы (иногда наряду с исто­ризмами) используются в художест­венной литературе с различными стилистическими целями.

1. Они могут быть использованы писателем прежде всего для созда­ния колорита эпохи, при описании «давно минувших дней, преданий ста­рины глубокой», для воссоздания реальной исторической обстановки и речи героев. Такое употребление архаизмов и историзмов мы наблю­даем в исторических романах, пове­стях, рассказах и т. д. Например, в приводимом ниже отрывке из романа А. Н. Толстого «Петр I» устаревшие слова употребляются как средство стилизации, для воспроизведения ха­рактерных языковых черт эпистоляр­ного слога петровской эпохи:

Долгорукий писал о том, что с прибытием русских войск в Сокаль король Август опять восприял чрезмерную отвагу и хочет встре­чи на бранном поле с королем Карлом, дабы с божией помощью генеральной ба­талией взять реванш за конфузию при Клиссове... Голицыну с великими трудами удалось отклонить его от немедленной встречи с Карлом (который, как хищный волчец, только того и ждет) и указать ему путь на Варшаву, оставленную с малой защитой. Что из сего может произойти — од­ному богу известно.

В приводимом ниже отрывке из романа Чапыгина «Степан Разин» архаизмы выступают в качестве од­ного из компонентов языкового мате­риала, воссоздающего характерные черты речи персонажа:

Прознал я во что: по извету татя Фом­ки, пойманы воры за Никитскими вороты на пустом немецком дворе, с теми ворами стрельцы двое беглые. И сказывали те стрельцы, что вор Стенька Разя тую жонку Ириньицу1 из земли взял2...

2. Архаизмы могут быть использо­ваны писателем для создания торже­ственного стиля, взволнованно-пате­тической речи.

В такой роли архаизмы (очень ча­сто старославянского происхождения) мы наблюдаем в стихотворениях Пушкина «Пророк», «Анчар», «Воль­ность», «Клеветникам России», «19 октября», «Олегов щит» и др., в стихотворениях Лермонтова «Умирающий гладиатор», «Поэт», «Пророк», «Со­сед» и т. п., в ряде авторских от­ступлений у Гоголя и т. д. Напри­мер, у Пушкина в стихотворении «Воспоминанье»:

Когда для смертного умолкнет шумный день,
И на немые стогны града
Полупрозрачная наляжет ночи тень
И сон, дневных трудов награда, —
В то время для меня влачатся в тишине
Часы томительного бденья...

Архаизмы в качестве одного из наиболее действенных средств для усиления ораторской напряженности и гражданского пафоса речи высту­пают иногда и у Маяковского. На­пример, в поэме «Облако в штанах»:

Где глаз людей обрывается куцый,
Главою голодных орд,
В терновом венце революций
Грядет шестнадцатый год.

3. Архаизмы могут, наконец, явить­ся у писателя одним из средств со­здания комического, иронии, сатиры, сарказма.

Мастером употребления архаизмов в таких целях был Салтыков-Щедрин. Именно такое их использование (на­ряду с целями воссоздания летопис­ного слога) мы наблюдаем, напри­мер, в «Истории одного города» (см. «Обращение к читателю»):

Не только страна, но и град всякий, и даже всякая малая весь, — и та своих до­блестью сияющих и от начальства поставленных Ахиллов имеет, и не иметь не может. Взгляни на первую лужу — и в ней найдешь гада, которой иройством своим всех прочих гадов превосходит и затемняет. Взгляни на древо — и там усмотришь некоторый сук больший и против других крепчайший, а следственно и доблестнейший. Взгляни, наконец, на собственную свою персону — и там прежде всего встретишь главу, а по­том уже не оставишь без приметы и брюхо, и прочие части. Что же, по-твоему, добле­стнее: глава ли твоя, хотя и легкою начин­кою начиненная, но и за всем тем горе́ устремляющаяся, или стремящееся до́лу брю­хо...3

По своему происхождению в ле­ксической системе русского литера­турного языка как архаизмы, так и историзмы могут быть самыми раз­нообразными. Среди них встречаются и исконно русские слова (льзя, дабы, оный, насильство, семо ‘сюда’, сполох ‘тревога’, заводчик ‘за­чинщик’ и т. п.), и старославянские (глад, лобзать, святыня, глагол ‘слово’, вещать и др.), и заимство­ванные из других языков (абшид ‘отставка’, вояж ‘путешествие’, си­курс ‘помощь’, натура ‘приро­да’, политес ‘вежливость’, акса­мит ‘бархат’ и т. п.).

При анализе языка литературных произведений прошлого следует учи­тывать двоякий характер историзмов и архаизмов. С одной стороны, ис­следуя язык писателя прошлого, мы встречаемся с сознательным исполь­зованием такого рода фактов в опре­деленных, указанных выше стилистических целях. В таких случаях (к ним относится и употребление устаревших слов современными писа­телями) соответствующие слова — факты устаревшей лексики как для нас, так и для авторов XVIII–XIX веков и их читателей-современников.

С другой стороны, в произведе­ниях прошлого (и художественных, и деловых, и научных и т. д.) мы встречаемся, даже если они написаны сравнительно недавно, с такими исто­ризмами и архаизмами, которые тако­выми являются лишь для нас, но которые во время написания анализи­руемого произведения такими не были.

Следовательно, есть архаизмы и историзмы стилистическо­го употребления (в современных нам художественных произведе­ниях, как уже отмечалось, они долж­ны быть и являются только такими) и есть архаизмы и историзмы времени (они встречаются — иногда рядом с устаревшими слова­ми стилистического употребления — только в произведениях, написанных в прошлом).

Об этих двух типах устаревших слов в пределах одного и того же литературно-художественного кон­текста дают представление отрывки из произведения Пушкина «Борис Годунов»:

                                     — Поезжайте,
Ты, Трубецкой, и ты, Басманов: помочь
Нужна моим усердным воеводам.
Бунтовщиком Чернигов осажден.
Спасайте град и граждан.

(Царская  дума; царь)

Так точно дьяк, в приказах поседелый,
Спокойно зрит на правых и виновных,
Добру и злу внимая равнодушно,
Не ведая ни жалости, ни гнева.

(Келья в Чудовом монастыре; Григорий)

Как хорошо! вот сладкий плод ученья!
Как с облаков ты можешь обозреть
Все царство вдруг: границы, грады, реки.

(Царские  палаты; царь.)

В приведенных отрывках мы на­блюдаем среди устаревших слов и историзмы — воевода, дьяк, приказ (в значении ‘учреждение’), царство (в значении ‘государство во главе с царем’), и архаизмы — помочь (по­мощь), град, граждане (жители го­рода), зреть (смотреть), внимать (слышать), ведать (знать), вдруг (в значении ‘сразу’). Употреблены они Пушкиным в трагедии на историче­скую тему.

Однако было бы неправильным счи­тать, что все эти слова использованы поэтом в качестве художественно-изобразительного средства, с опре­деленной стилистической установкой. Среди выделенных устаревших слов имеются и такие, которые для Пуш­кина такими еще не были, которые перешли в пассивный запас русской лексики и приобрели в связи с этим определенную экспрессивно-стилисти­ческую окраску позднее. Неверно было бы приписывать какие-то стили­стические функции в приведенных от­рывках историзму царство, семантическому архаизму вдруг. Для Пуш­кина это были обычные слова его активного лексического запаса, по­вседневного употребления.

Как видим, устаревшие слова в системе русского литературного сло­варя (особенно в языке художествен­ной литературы прошлого) представ­ляют собой факты весьма сложного и многообразного лексического явле­ния. Их нельзя не учитывать не толь­ко при специальном научном изуче­нии языка и слога писателя, но и при анализе языка художественных произведений в школе.

Николай Шанский, кандидат филологических наук, преподаватель кафедры русского языка филологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова

Еще на эту тему

Будущие учителя литературы не справились с пониманием художественного текста

Исследователи МГППУ выявили несколько читательских установок, которые мешают студентам

все публикации

Пол Грэм: «Мир, разделенный на пишущих и не пишущих, опаснее, чем кажется»

Программист и предприниматель Пол Грэм описал будущее, в котором ИИ пишет тексты за человека


Слова-путешественники: каким образом русские слова оказались вдали от России

И насколько эти заимствования были изначально русскими? Разбирается лингвист Мария Елифёрова


Метапредметный подход в обучении русскому языку: один за всех, все за одного

Без знания лексики и умения извлекать смысл из текста страдают математика и другие школьные предметы


Словарный запас: как его оценить и на что он влияет

Хорошая новость состоит в том, что взрослые продолжают его расширять до 55 лет и даже дольше


Елена Березович: «Диалектологам становится все труднее работать»

Профессор Уральского университета обобщила результаты анкетирования коллег 


Учитель Сергей Волков: «А давайте сказку про репку перескажем гекзаметром!»

Как учить детей русскому языку в эпоху торжества технологий и сглаживания иерархии культур



О чем мы можем узнать из средневековых рукописных текстов

Интервью с медиевистом Олегом Воскобойниковым на канале «Основа»


Как лучше описывать разговорную лексику в словарях

Лингвисты обсуждают проблемы лексикографического представления диалектизмов, регионализмов, феминитивов и «жестовых» слов


Как лингвистическая экспертиза может повысить качество учебников

Главные критерии — понятность, интересность и тематический баланс


Общение в интернете происходит на особом устно-письменном языке

Его отличия от разговорного языка и от обычного письменного анализируются в статье Натальи Клушиной


Что такое старомосковское произношение

Говор стал престижным в тот момент, когда начал устаревать



«Не лучше ли было хоть немного прояснить фразу?» Переиздана книга Норы Галь

«Слово живое и мертвое» об искусстве перевода и редакторском мастерстве не теряет актуальности


Какую роль играет языковой акцент в жизни и работе

Несоблюдение фонетических норм — барьер для общения и карьеры или проявление индивидуальности?



Архаичные союзы «ибо» и «дабы» употребляются в современной разговорной речи

Они то уходили на периферию русского языка, то снова обретали популярность



Официально-деловой стиль: язык бюрократии

Мы гуляли по лесному массиву и посетили данное заведение…


Как изменилось преподавание литературы в школе

От гуманистических подходов — к увлечению цифровыми технологиями


1/6
Большой универсальный словарь русского языка (2 тома)
1 — 4 классы
Морковкин В.В., Богачева Г.Ф., Луцкая Н.М.
4.3
Подробнее об издании
От 2320 ₽
Купить на маркетплейсах:
Назовите ваше слово года!
Какие новые слова в 2024 году прочно вошли в вашу речь? На какие вы обратили внимание, какие стали чаще слышать вокруг? Участвуйте в выборе «Слова года» по версии Грамоты.
Отправить
Спасибо!
Мы получили ваш ответ и обязательно учтем его при составлении списка слов-кандидатов
Читать Грамоту дальше
Новые публикации Грамоты в вашей почте
Неверный формат email
Подписаться
Спасибо,
подписка оформлена.
Будем держать вас в курсе!