Всё о чувствах и отношениях: почему язык поп-психологии стал так популярен

Кандидаты на роль слова 2024 года: инсайт, абьюз, осознанность и другие

Мы уже давно наблюдаем, что новые слова, которые появляются в разговорной речи и в сетевом общении, приходят из определенных сфер. Часто это компьютерный и геймерский жаргон, термины из экономики и финансов, а теперь еще и слова из области психотерапии. Среди них могут быть как реальные психологические термины, так и не слишком одобряемые профессионалами (аскеза, аффирмация).

В прошлом году в шорт-лист акции «Слово года — 2024» попало целых четыре околопсихологических слова (из одиннадцати): абьюз, инсайт, аскеза и осознанность; победитель-вайб тоже отчасти описывает отношения и эмоции. Еще несколько слов и выражений часто упоминали при народном выборе: аффирмация, быть в ресурсе, проработанность, фомо (fear of missing out, страх выпасть из жизни и пропустить что-то важное или интересное). Значения этих слов не всегда описаны; они активно употребляются в некоторых социальных кругах и стилях речи, но не вошли в известные словари. 

По сравнению со словами, пришедшими из интернет-сленга, психологическая лексика в меньшей степени воспринимается как профессиональный жаргон и понятна не только молодым людям, но и средним поколениям.

Она описывает не сиюминутное модное явление, которое остается актуальным недолго (как слова тапать или квадробер), а понятия, характеризующие человеческие отношения и свойства личности.

Почему эти слова так быстро и широко распространились в обществе? Главную роль в этом сыграли медиа, считает социолог Оксана Михайлова. Причем не только потому, что эти слова часто используются в СМИ, но и потому, что медиа стали привлекать психологов к производству контента, приглашать их в эфир, продвигать их как экспертов. 

Другой фактор — укрепление статуса психологии в обществе, связанное в том числе с ослаблением религиозного дискурса. Селф-хелп культура до некоторой степени заняла место религии, стала частью многих сфер жизни. Например, сотрудников нанимают на работу с использованием психологического тестирования, а затем требуют от них, чтобы они заботились о своей психологической устойчивости, умели сами себя дисциплинировать и регулировать. 

Терминология психологов становится общим сленгом?

Слова и выражения, получившие наибольшее распространение как часть психологического новояза, воспринимаются как термины психологической науки и психотерапевтической практики. Но психолог Ирина Буланова обращает внимание на то, что лексика масс-медиа в основном мимикрирует под язык психотерапевтического кабинета и профессионального психологического сообщества. 

Одно из самых популярных слов поп-психологии — абьюз. При этом английское слово abuse не является термином, оно широко используется в разных значениях: плохое обращение, неправильное использование, злоупотребление, издевательство, надругательство, насилие, брань. Вероятно, оно было заимствовано в составе терминов sexual abuse, emotional abuse, psychological abuse, которые трудно было точно передать средствами русского языка. Абьюз — это одновременно унижение, издевательство, насилие, злоупотребление зависимостью другого человека и властью над ним.

«Слова года» полгода спустя: кто продолжает забегНасколько точным был прошлогодний выбор Грамоты и как чувствуют себя «наши» неологизмы сегодняБаза данных «Новое в русской лексике» фиксирует первое употребление этого слова в русском языке в 2000 году, так что оно присутствует в социальных сетях и медиа уже минимум четверть века.

В профессиональной речи психологов оно появилось еще раньше, в 1990-е, когда возникли регулярные контакты с зарубежными коллегами, знакомство с языком, на котором они писали книги, вели обучение, говорили о своей работе.

В 2020-х годах это слово вышло за рамки профессионального сленга и стало частью языка СМИ и соцсетей. При этом у него появились производные (абьюзить, абьюзер, абьюзивный…) и расширилось значение.

На это расширительное понимание абьюза обратил внимание социолингвист Валерий Шульгинов. У абьюза в терминологическом смысле (в научном дискурсе психологии и психотерапии) есть ряд четких признаков: это не только разные формы насилия (эмоциональное, сексуальное, физическое, финансовое…), но и зависимость жертвы от абьюзера, длительность этих отношений.

Слово абьюз в его современном разговорном употреблении может описывать любое неприятное и неправильное с точки зрения говорящего поведение в отношениях, в том числе не связанное с насилием или реальным вредом. 

Пользуются спросом и легко приживаются те слова, которые легко использовать как ярлыки для отрицательно оцениваемых психологических явлений. К таким можно отнести травму, личные границы, нарцисса, абьюз, токсичность.  Лингвист, специалист по неологии Елизавета Громенко выделила три группы единиц, связанных с психотерапевтическим дискурсом, которые получили распространение в последнее время. Это новые слова и словосочетания (буллинг, инсайт, токсичные отношения…), новые значения слов (границы, проекции, травма, триггер…) и слова, обозначающие разного рода психологические состояния и духовные практики (в потоке, в ресурсе, безоценочно, заземлиться, отпустить). Лидируют по росту частоты встречаемости травма и осознанность.

Появляются производные единицы: нейтральные газлайтер, абьюзер и разговорное токсик, отмечает Елизавета Громенко. Слово отношения стало чаще употребляться применительно к личным отношениям, у него появились новые определения: экологичные, здоровые, токсичные, зависимые, созависимые, дисфункциональные, партнерские. 

Последствия распространения поп-психологической лексики

Многие специалисты указывают на отрицательные стороны выхода психологической лексики в общественное пространство. Руководитель Научно-учебной лаборатории лингвистической конфликтологии и современных коммуникативных практик НИУ ВШЭ Максим Кронгауз считает, что многие из этих слов стали использоваться как лексическое оружие. Их значение начинает размываться и даже обесцениваться. В то же время человек, узнав слово, часто пересматривает ситуацию в прошлом и по-новому ее оценивает: фактически от знания слова зависит понимание ситуации, ее интерпретация. 

Другое следствие, которое было отмечено на круглом столе, — романтизация травмы, распространение моды на диагнозы, преувеличенное внимание к себе.

С точки зрения социологов такая зацикленность на себе вредна для общества: «Если я могу изменить только себя, я не занимаюсь объективной социальной реальностью». Это удобно государственным и коммерческим структурам, полагает социолог Оксана Михайлова: они в нашем состоянии никак не виноваты, им не нужно ничего предпринимать, мы должны справляться со своими трудностями сами.

Есть и другие отрицательные следствия. Начинает преобладать один способ решения проблем — когнитивный, который не всегда оказывается адекватным. Психологическая волна в лексике создает почву для неравенства: те, кто умеет говорить на этом языке, оказываются в более выгодном положении. Кроме того, новая психотерапевтическая лексика привычна для молодежи, но не для старших; она может отделять молодых от их родителей, потому что те не понимают этого языка. 

Язык поколений: в чем разница между лексиконами зумеров, миллениалов, бумеров и иксеровПоколенческие черты не ограничиваются лексиконом, но лингвисты не видят языковых препятствий для взаимопониманияПсихологи тоже обеспокоены: пациенты ставят себе диагнозы, меньше доверяют своим терапевтам, думают о том, как называть происходящее с ними, какой придумать ярлык, вместо того чтобы учиться подробно говорить о своих состояниях. Происходит усиление беспокойства за благополучие в целом.

Но у этого явления есть и положительные стороны. Люди больше обращают внимание на себя, лучше различают оттенки чувств и отношений; у них есть слова для того, что раньше могло мучить, но не могло быть названо. «Нейминг» для переживаний, который молодые находят на просторах интернета, облегчает их состояние, считает Ирина Буланова. Молодые люди чувствуют себя не такими одинокими: у них появляется язык, чтобы обсуждать друг с другом содержание своего внутреннего мира. А иногда эти слова используются, чтобы регулировать общение (Не трогайте меня, у меня депрессия) и даже снимать напряжение (Ну ты сегодня токсик!).

Социологи и психологи связывают с психотерапевтическим языком демократизацию гендерных ролей: мужчины стали позволять себе проявлять эмоции и обсуждать чувства.

Людям с реальными, а не надуманными проблемами распространение понятных ярлыков позволяет встроиться в общественную повестку и заявить о себе.

Эту мысль Оксаны Михайловой развивает лингвист Ирина Фуфаева. Психиатрические диагнозы, которые раньше неизменно становились рано или поздно пейоративами, то есть ругательствами (умалишенный, дебил, кретин…), в XXI веке перестали требовать всё новых эвфемизмов. Сначала слова из врачебного жаргона, такие как биполярник и пограничник, были присвоены пациентами как самоназвания; появились сетевые сообщества таких пациентов и их близких. Это означало поворот в сторону дестигматизации: если «диагноз маниакально-депрессивный психоз» еще потребовал замены, то биполярники, сдвгешники, аутисты уже не сопровождаются негативной оценкой и используются нейтрально.

Сейчас тренд на реапроприацию таких слов пошел на убыль, шутливых разговорных наименований диагнозов становится меньше. При этом стало больше информированности и принятия, дестигматизация психических расстройств продолжается.