Что такое старомосковское произношение

Кто и когда говорил по-старомосковски

Живой язык всегда меняется с течением времени, поэтому речь представителей разных поколений неизбежно отличается в каких-то деталях. Старомосковское произношение (по другой терминологии — наречие или говор), как и любой подобный срез языка, сформировалось естественным путем. Однако у исследователей до сих пор вызывает затруднение вопрос о границах и хронологических рамках этой произносительной нормы. 

Лингвисты, занимающиеся старомосковским произношением, изучают речь рубежа XIX и XX, а также XX и XXI веков. «Несмотря на то что все ученые, которые занимались звучащей речью <…> в начале XX века, говорят о старомосковском произношении, в науке до сих пор нет четкого понимания сущности этого явления, — отмечает Ольга Антонова. — Представляется, что тот набор черт, о котором говорят, описывая старомосковское произношение, не характеризуется единым временем появления».

Некоторые из этих черт сформировались раньше, а некоторые позже. Старомосковское произношение объединено в единую систему не общим временем возникновения, а общим периодом разрушения. 

Об этой норме как о желательной и предпочтительной стали говорить тогда, когда она уже начала устаревать. 

Не вполне ясен и вопрос о носителях старомосковского произношения: одни ученые говорят почти исключительно о театральной сфере, а другие упоминают бытовую речь интеллигенции, московского купечества, разночинцев и духовенства.

Составить представление о старомосковском произношении можно по некоторым старым фильмам и спектаклям, особенно с участием корифеев Малого театра. Многие его черты хорошо слышны, например, в записи, на которой мастер художественного слова Дмитрий Журавлев в 1980 году читает рассказ Михаила Зощенко «Графин». Возможно, один из позднейших примеров старомосковского произношения в кино — речь актера дубляжа в фильме «Матрица» (1999 год). О каких чертах идет речь? 

Некоторые особенности старомосковского произношения

1. Конечно, горничным скучно в булочной!

Одна из узнаваемых особенностей старомосковского говора — произношение [шн] и [шт] на месте орфографических сочетаний чн и чт: ску[шн]о, коне[шн]о, було[шн]ая, моло[шн]ый, кори[шн]евый, пустя[шн]ый, [шт]о, [шт]обы. 

Некоторые из этих вариантов совпадают с современной орфоэпической нормой, другие помечены в словарях как нерекомендуемые или устаревшие. 

Например, и сегодня правильно говорить [ш]то, [ш]тобы и коне[шн]о, тогда как носители традиционного петербургского произношения говорят [ч’]то и коне[ч’н]о. Для слов булочная и пустячный Большой орфоэпический словарь русского языка приводит два равноправных варианта произношения — с чн и шн, а варианты коне[ч’н]о и ску[ч’н]о не рекомендует. В случае со словом коричневый словарь, наоборот, не рекомендует кори[шн]евый, а произношение моло[шн]ый помечает как допустимое и устарелое. 

2. Белеет парус одинокой

Окончания прилагательных -гий, -кий, -хий, например долгий, горький, тихий произносятся по-старомосковски точно так же, как если бы было написано -гой, -кой, -хой, то есть идентично с формой женского рода в родительном или предложном падеже: долг[ой] путь как после долг[ой] дороги, горьк[ой] чай как без горьк[ой] полыни, тих[ой] стук как тих[ой] ночью. В школе все учили стихотворение Лермонтова «Белеет парус одинокий», в котором рифмуются слова одинокий и далекой. 

«Вероятно, эта норма не знала исключений — все лингвисты в начале XX века транскрибировали окончание прилагательных именно как [əи̯]. Только однажды у В. И. Чернышева встречается указание на возможное вариантное произношение — рифму А. С. Пушкина: кли́ки — вели́кий»¹, — замечает Ольга Антонова.

Похожий случай относится к глаголам, которые оканчиваются на -кивать, -гивать, -хивать. В них согласные к, г и х произносятся твердо: подда[кы]вать, натя[гы]вать, запи[хы]вать. 

3. Я не трус, но я боюсь!

Старая норма предписывает твердое произношение звука с в возвратном постфиксе -ся/-сь: бою[с], поднял[са], зарумянила[с], расстали[с]. 

Марина Цветаева рифмовала слова вкус и боюсь: 

Однако произношение возвратного постфикса было вариативным уже в первой половине XIX века². Это хорошо видно по тому, какие рифмы используют поэты того времени — Баратынский, Пушкин, Лермонтов, Грибоедов и другие. Например, у Пушкина читаем:

Но при этом примеров с твердым произнесением возвратного постфикса у Пушкина больше, из чего можно сделать вывод, что твердый вариант был всё же предпочтительнее. 

Также стоит отметить ассимиляцию возвратного постфикса -с с согласным ш в форме глаголов второго лица единственного числа настоящего времени: возьме[с’]ся, верти[с’]ся, тягае[с’]ся. 

4. После дождичка в четверг

В старом московском произношении звук [р] смягчается перед мягкими зубными, губными, переднеязычными и заднеязычными согласными: фе[р’]зь, че[р’]вь, бо[р’]щ, се[р’]дится, Пе[р’]мь, ко[р’]ни, ве[р’]хи. Такой же процесс ассимилятивного смягчения происходит с некоторыми другими согласными: е[c’]ли, [c’]вет, [c’]мирный, [з’]верь, [з’]десь, лю[б’]лю, ко[н’]верт, [т’]вердый. 

Кроме того, [р] смягчается после ударного [э] даже перед твердыми согласными (губными и заднеязычными). Эту особенность можно заметить в словах це[р’]ковь, пе[р’]вый, четве[р’]г, сте[р’]ва, ве[р’]х, се[р’]п. 

Сочетания зж и жж произносятся как долгий мягкий звук [ж̅’]: по[ж̅’]е, дро[ж̅’]и, во[ж̅’]и. Точно так же звучит жд в слове дождь после гласного (до[ж̅’]я, до[ж̅’]у), а на конце слова оглушается (до[щ]).

5. Ходят тут всякие

В глаголах в третьем лице множественного числа окончания -ат и -ят произносятся как -ут и -ют: гон[ют], тащ[ут], люб[ют], сто[ют]. Современные орфоэпические словари обозначают такое произнесение как допустимое и относящееся к «старшей» норме или устаревшее. 

6. Шалишь, парниша

В первом предударном слоге после твердых ж, ш и ц вместо а в старомосковском говоре произносится [ы^э] (ы, склонная к э): ж[ы^э]ра, ш[ы^э]лить, ц[ы^э]ризм.

7. Господи помилуй!

В «возвышенных» словах, связанных с религиозной сферой, а также в производных от них, было принято произносить фрикативный звук [ɣ] на месте г: Бо[ɣ]у, о Бо[ɣ]е, бо[ɣ]атый, [ɣ]осподи, бла[ɣ]о, бла[ɣ]одарность. В пьесе Островского «Гроза» странница Феклуша говорит Бла-алепие, милая, бла-алепие! — так автор орфографически передает произношение фрикативного звука г.

Эта черта старомосковского произношения сохранилась в слове Бог, которое мы читаем как [Бох], и в междометии Господи. В церковнославянском и русском языках это наследие т. н. «третьего южнославянского влияния», которое в действительности представляло собой влияние югозападнорусское (ср. сегодняшнее фрикативное г в украинском и белорусском языках) — из Киева в Москву активно приезжали носители книжной культуры. 

Не только региональный, но и социальный маркер

Важную роль в дискуссии о сохранении старомосковского произношения играл лингвист Дмитрий Николаевич Ушаков, автор одного из основных толковых словарей русского языка. В 1941 году он прочитал лекцию о коренном московском произношении, которое, по его словам, «считается до сих пор наиболее правильным и которого старается держаться театр и радио». 

Именно театр и радио в то время были законодателями орфоэпических мод. 

В качестве примера Дмитрий Ушаков с выражением читает рассказ Антона Чехова «Дачники» — это заранее подготовленная речь, поэтому лингвист тщательно выговаривает каждое слово в соответствии со своими принципами. 

При этом Ольга Антонова обращает внимание на то, что в тех моментах лекции, когда Ушаков говорит более бегло и спонтанно, в его речи можно услышать варианты, нехарактерные для старомосковского произношения, — например, обращаю[сь] вместо обращаю[с]. Это означает, что в 1940-е годы уже настолько возобладала новая норма, что даже люди, максимально рефлексирующие над своей речью, иногда невольно ей следуют. 

Кто сегодня говорит по-старомосковски?

Разумеется, старомосковское произношение живо прежде всего в речи очень пожилых людей. Но есть и особые случаи. По словам заведующего кафедрой классической филологии филологического факультета МГУ Алексея Солопова, существует традиция говорить со старомосковским произношением у всех, кто занимает эту должность, — ей следует и сам Солопов. 

Также самостоятельно научился говорить по-старомосковски блогер Микитко сын Алексеев, который выпустил видеоролик об этом произношении с большим количеством звуковых примеров.

В течение двух лет блогер во всех своих видео использовал этот произносительный стиль. 

Отдельные случаи старомосковского произношения сохраняются и в сегодняшней речи, и ряд этих черт не противоречит литературной норме (хотя вариант кори[шн]евый уже ни один словарь не будет рекомендовать как предпочтительный). Ольга Антонова отмечает, что некоторые черты старомосковского произношения до сих пор встречаются в речи молодежи — в частности, [шн] на месте чн в ряде слов: подсве[шн]ик, праче[шн]ая, яи[шн]ица и др. Кроме того, в речи литературно говорящих представителей «младшей» нормы встречается смягчение р перед рядом мягких согласных: А[р’]гентина, а[р’]хив, а[р’]мейский, наве[р’]няка.

Варианты произношения: благо или зло?Лекция доктора филологических наук Марии Леонидовны КаленчукОтдельные черты, как кажется, исчезли совсем — сегодня уже никто не говорит ш[ы^э]ги, ш[ы^э]лун и ш[ы^э]нтаж. Но для слова лошадей Большой орфоэпический словарь дает как единственно верный вариант лош[ы^э]дей, а для жалеть — ж[ы^э]леть (другие исключения: жакет и числительные двадцать и тридцать в косвенных падежах, где а оказывается в предударном слоге). Для жасмин словарь приводит равноправные варианты ж[ы^э]смин и ж[а]смин.

Почти ни одна ранее действовавшая в речи норма не исчезает, не оставив исключений, своего рода речевых атавизмов, так что говорить о том, что старомосковское произношение окончательно ушло в прошлое, пока рано.