Подсказки для поиска

Шепот на ухо и бесконечный пазл: две истории о переводе с турецкого

Шепот на ухо и бесконечный пазл: две истории о переводе с турецкого
В коллаже использованы материалы фотобанка Unsplash и Wikimedia Commons

Устный перевод с турецкого сложен тем, что глагол стоит в конце фразы, поэтому синхронный перевод превращается, по сути, в очень быстрый последовательный.  А что самое увлекательное в работе с письменными текстами? Мы спросили у тюрколога, переводчика, доктора филологических наук Аполлинарии Аврутиной, с какими самыми большими вызовами она сталкивалась при переводе художественной литературы. И услышали две яркие и поучительные истории.

Работа, которой я горжусь до сих пор, — перевод сборника произведений Юнуса Эмре. Это суфийский поэт — ашык, суфий, живший в XIII веке. Я очень много душевных сил потратила на то, чтобы перевести поэзию XIII века в стихотворной же форме, с соблюдением всей суфийской терминологии, с написанием комментариев. 

По существу это был научный перевод, целое исследование. Я стихи переводила и раньше, я, собственно, начала переводить с поэзии, и в общем я без страха подхожу к стихотворному материалу. Но тут совсем другой случай, тут поэзия XIII века: cтарый язык, множество суфийских терминов, которые нужно вписать, никак не меняя, в стихотворную канву. Крайне важно, чтобы они были донесены в таком виде, как они есть, в такой последовательности, как они есть. И при этом соблюсти все стихотворные особенности. Размер там несложный, в основном хедже1. Соблюсти по возможности размер для меня очень важно, так как я стараюсь передавать музыкальный облик стиха, то есть сохранять и количество слогов, и количество ударных слогов, и структуру рифмы. 

Честно говоря, я была в панике: как все это соединить? В психологии это называется «откладывание проблемы». Тем временем заказчик стал нервничать, как водится: «Ну где же ты там, почему задерживаешь перевод? Давай прямо сейчас присылай, не сходя с этого места!» В общем, я поняла, что надо себя заставить сесть за эту работу.  В конце концов села, но с тринадцатой попытки.

Я обычно перевожу поэзию от руки: пишу «рыбу», потом вырисовываю структуру стиха, именно вырисовываю — с ударением, с рифмой.

У меня получается два листа, непременно в горизонтальном формате. И дальше я от руки начинаю заполнять пустые клетки. Чем-то это занятие напоминает заполнение клеток кроссворда, отгадывание ребуса. Так я переводила почти все стихи до сих пор. Перевод прозы я, естественно, набираю на компьютере, как все обычные люди, но со стихами так не получается.

И тут произошла поразительная вещь. Я написала «рыбу», чтобы отследить все термины, не упустить никаких смыслов — все-таки это суфийская философия. Высчитала размер. А потом у меня в какой-то момент возникло ощущение, что мне кто-то шепчет перевод; кто-то стоит у меня за правым плечом и шепчет эти стихи мне на ухо. Я такую скорость набрала, что в день переводила по десять стихов: просто сидела в полном одиночестве у себя в рабочей комнате и их записывала. Как будто я пианист, руки сами бежали по клавиатуре… Я никогда не думала, что смогу стихи набирать на компьютере без подбора слов, без черновиков… 

В итоге я закончила этот сборник за полтора месяца. Потом очень долго сохранялось ощущение, как будто я все это время прожила в монастыре: очищение, возвышенность, что-то новое. Я есть-пить боялась, чтобы не «испачкаться». Конечно, потом это прошло, но я считаю, что это автор мне помог. Я действительно слышала голос, который диктовал перевод. Несколько раз я не могла «расслышать» слово, и тогда «переслушивала» — но такое было редко, два-три случая за всю книгу. 

Есть еще одна работа, которой я безумно горжусь, и это не Орхан Памук. 

Я могу со всей ответственностью сказать, как человек, разобравший прозу Памука по ниточкам, словно хирург в операционной, что он пишет под перевод. Да, автор держит в голове свою будущую английскую книгу.

У Памука все очень просто, очень понятно, очень предсказуемо. Имена прекрасно переводятся; никаких пословиц, поговорок, считалок, игры слов, инверсий — ничего этого нет. Все ровно: Мама мыла раму. Он создает впечатление сложности за счет крайне длинных предложений. Но эта сложность обманчива — это лишь очень простой писательский прием, чтобы казаться более «академичным».

А вот есть такой писатель Ахмед Хамди Танпынар2, один из литературных наставников Орхана Памука. По большому счету проза Памука — это сильно упрощенный Танпынар. Все сюжеты о городе Стамбуле, о турецкой истории, о жизни большой семьи — все это взято от Танпынара. Он был родоначальником всех этих тем в турецкой литературе. Но у Танпынара все они были выражены в очень сложной форме. Памук заимствовал отдельные сюжетные линии, отдельные литературные принципы, упростил и использовал в своих книгах.

Так вот, я переводила роман 1949 года под названием Huzur (‘покой’ или ‘cпокойствие’). Взялась за этот роман «с кондачка», со словами «Да я сейчас быстренько, за пару годиков переведу!» Говорила так про роман, за который все мои старшие наставники брались, но никто не смог перевести: все сломали зубы, отложили.

В результате я его переводила десять лет. Мой литературный агент вел себя по-суфийски смиренно, и особенно по-суфийски смиренно вел себя издатель, у которого давным-давно сгорели все права на это произведение. Но я каждый раз объясняла: «Ребята, я пытаюсь, я работаю, не сплю ночами, процесс идет».

В чем была проблема? У Танпынара совершенно особенный язык. Он был исключительно образованным человеком, образованным и литературно, и культурно, и этнографически, прекрасно разбирался в суфийской философии, в исламской философии, а под конец увлекся еще и османской классической музыкальной традицией.

В общем, чтобы перевести один роман, мне пришлось сначала лет десять читать курс по суфизму, чтобы понять, что такое суфизм. И не только по книгам, но и, так сказать, изнутри.

Потом ради перевода пришлось долго разбираться с османской классической музыкой. Восточная музыка, музыка Ближнего Востока, мусульманского мира сильно отличается от европейской. Там не только другая система нотации, но и иная система звукопостроения и звуковосприятия.  Вся эта традиция построена на полутонах, на четвертях, на третях тона. А мы слышим только тон, полутон, и не больше. Европеец не может воспроизвести те ноты, которые выдает восточный певец. Там нет октав, там нет мажора и минора, но есть лады, которым надо железно следовать, и каждое произведение называется по его ладу. Кроме того, есть арабская музыкальная традиция, есть персидская, а есть гибриды, и в каждом регионе может быть свой вариант гибрида.

В общем, мне пришлось очень долго во всем этом разбираться. У нас в России тогда не было таких специалистов вообще. Потом меня познакомили с профессором Тамилой Махмудовной Джани-заде, которая на тот момент, по-моему, преподавала в Баку в консерватории, а сейчас преподает в Гнесинке. Ее научные работы по азербайджанской музыкальной традиции, переписка с ней позволили мне разобраться в османской музыкальной традиции. 

Это, наверное, первая моя работа, про которую я могу сказать, что по масштабу она сопоставима с докторской диссертацией.

А дальше возникли проблемы с переводом лексики. Танпынар писал в середине XX века. Казалось бы, все должно быть просто, но ничего подобного.

Турецкий язык так стремительно меняется лексически, что современные читатели с огромным трудом или со словарем читают тексты 1940–1950-х годов.

Когда я стала присматриваться, то увидела, что в тексте романа присутствуют явные ошибки. Спрашивается, что это значит? Это редактор недосмотрел? Но в Турции вообще нет редактуры в нашем смысле, нет такого, чтобы редактор сидел и «допиливал» произведение за автором. А сам автор — высокообразованный человек, он не мог так ошибиться. Это ж не постмодерновый текст, это модерн, в нем все должно быть относительно правильно. Не сразу, но меня осенило: он нарочно делает такие ошибки, как будто пишет иностранец. Тогда мне мне пришло в голову взять словарь середины XX века. 

Тюркологи все пользуются так называемым «Болотным словарем»3, выпущенным в 1960-е годы и потом много раз переизданным; лучше этого словаря ничего нет. А тут был такой словарь Магазаника4, маленький, послевоенный. И тут пазл сложился. 

В этом словаре, которым я когда-то на первом курсе пользовалась и давно про него забыла, были даны простые слова типа лодка, которая в обычном словаре переводится как ‘лодка’ и все. А в этом старом словаре шло двадцать с лишним разных значений слова слова лодка. И последнее, двадцать пятое значение было ‘скамейка’! Я проанализировала текст и поняла, что в нем используется именно оно, двадцать пятое значение.

Автор так играет с читателем, ждет, что читатель сейчас побежит разбираться или вспомнит, как разговаривали его дедушки и бабушки. 

В общем, когда я взяла этот словарь, все неправильности и «ошибки» исчезли; стало понятно, что автор — шалун, затейник, все делает специально. Используя простые, всем известные слова в их двадцать пятом значении на середину прошлого века, я смогла наконец благополучно закончить перевод. В 2018 году роман Ахмеда Хамди Танпынара «Покой» вышел в издательстве Ad Marginem небольшим, как обычно, тиражом, и уже стал библиографической редкостью. 

Аполлинария Аврутина — востоковед, переводчик, доктор филологических наук, профессор Восточного факультета СПбГУ, директор Центра исследований современной Турции СПбГУ, член Союза писателей Санкт-Петербурга, лауреат литературной премии «Ясная поляна» (2016) за перевод книги Орхана Памука «Мои странные мысли».

Портал «Грамота.ру»

Еще на эту тему

Поэтический перевод как прыжок в невозможное

Переводчик современной китайской поэзии Юлия Дрейзис хочет заставить русский язык передать не только смысл, но и форму оригинала

В издательстве «Иллюминатор» вышла книга воспоминаний переводчика Григория Кружкова 

Как киплинговский паттеран превратился в кочевую звезду из «Жестокого романса»

все публикации

Способы выражения вежливости в русском и других языках

«Вежливыми» могут быть местоимения, глаголы и даже приставки и суффиксы

Катавасия, близорукость и блины для медведей: когда слова сбивают нас с толку

Народная этимология предлагает фантастические объяснения вместо научных фактов

В чем вопрос? Юбилейный тест для новичков и ветеранов Грамоты

Мы проанализировали ваши вопросы и запросы, чтобы понять, что вас волнует больше всего

Словарь аббревиатур русского языка как государственного определит нормы для разных типов сокращений

Главные трудности связаны с определением рода, склонением и произношением

Дислексия и дисграфия могут быть связаны не только с речевыми нарушениями, но и с недостатком самоконтроля

Ольга Величенкова о разных ошибках в письме, прогнозировании школьной неуспешности и умении сосредоточиться на главном

Плеоназмы со смыслом, неологизмы для мужчин и всякие штуки: вышел новый номер «Трудов ИРЯ РАН»

Кое-что о современной русской лексике в сборнике статей к 90-летию Леонида Крысина

Владимир Гиляровский, «король репортеров»

К 170-летию со дня рождения писателя и журналиста Музей Москвы показывает документы из найденного недавно архива 

Он или она? Как языки обходятся без указания на пол

Есть разные способы избежать уточнения или, наоборот, внести ясность

Могут ли нейросети написать «Войну и мир» и куда они заведут человечество

На форуме «Территория будущего. Москва 2030» рассказали о возможностях ИИ

Слова на карте: как лексика объединяет и разделяет страны

Лингвистические карты показывают родство языков и языковые контакты

Сергей Ожегов, борец за самобытность родного языка

К 125-летию со дня рождения лексикографа рассказываем о десяти фактах его биографии

Калеб Эверетт написал книгу о языковом многообразии

Научный редактор книги Валерий Шульгинов представляет ее читателям Грамоты

Как эвфемизмы в рекламе влияют на наше поведение

«Спецпредложение» звучит более заманчиво, чем «скидка»

А и Б сидели на трубе: семь детских книг о буквах и знаках

Иногда А, Я и даже точка могут стать главными героями поучительных историй

Опять запятые! Сложный пунктуационный тест

Десять цитат из русской классики, которые нужно написать без ошибок

1/6
Большой универсальный словарь русского языка (2 тома)
1 — 4 классы
Морковкин В.В., Богачева Г.Ф., Луцкая Н.М.
4.3
Подробнее об издании
От 2320 ₽
Купить на маркетплейсах:
Назовите ваше слово года!
Какие новые слова в 2025 году прочно вошли в вашу речь? На какие вы обратили внимание, какие стали чаще слышать вокруг? Участвуйте в выборе «Слова года» по версии Грамоты.
Отправить
Спасибо!
Мы получили ваш ответ и обязательно учтем его при составлении списка слов-кандидатов
Читать Грамоту дальше
Новые публикации Грамоты в вашей почте
Неверный формат email
Подписаться
Спасибо,
подписка оформлена.
Будем держать вас в курсе!