Контактные языки: что бывает, когда соседи не понимают друг друга

Пиджин, койне, лингва франка и другие способы наладить коммуникацию

Пиджин — это упрощенный язык, который используют как средство общения носители взаимно непонятных языков. В отличие от креольского языка, пиджин не является родным ни для одного из языковых сообществ. Само название происходит от англ. pidgin, искаженного китайским произношением слова business, и связано с возникновением англо-китайского торгового пиджина. Креольский язык (креол, реже креоль) — результат развития пиджина и превращения его из вспомогательного в самостоятельный язык. 

Когда креольский язык сближается с языком-источником, происходит декреолизация, то есть постепенное исчезновение креольского языка и его замещение. 

Язык, который выступает как источник лексики при формировании пиджина, называется язык-лексификатор. Языковые явления, находящиеся внутри континуума между пиджином и языком-лексификатором, описывают с помощью триады: базилект (др.-греч. βάσις ‘основание’ + διάλεκτος ‘речь’, ‘язык’, ‘диалект’) — мезолект (μέσος ‘средний’, ‘срединный’) — акролект (ἄκρος ‘высший’, ‘наилучший’). Соответственно, базилектом называют наиболее удаленный, а акролектом — наиболее приближенный к лексификатору идиом (вариант языка). Например, базилектом можно назвать диалекты белорусского языка, мезолектом — трасянку, а акролектом — русский язык. 

Пиджин, возникший из общения арабских и турецких торговцев с европейцами (которых в Леванте называли франками) на основе французской, провансальской и итальянской лексики, получил название лингва франка (лат. lingua Franca ‘франкский язык’). Позднее он вобрал в себя черты испанского, греческого, арабского и турецкого и стал известен как сабир (от лат. sapere ‘ощущать вкус’, ’понимать’).

Впоследствии термином лингва франка стали называть любой вспомогательный язык — это может быть как пиджин, так и просто язык одного из народов конкретного региона, на котором разные народы общаются между собой. 

Например, в Дагестане роль лингва франка долгое время играл аварский язык, сейчас он частично уступил место русскому, но его роль по-прежнему велика. 

Существует также международный искусственный язык, который называется «лингва франка нова», созданный в 1998 году американским психологом Джорджем Буре на основе лексики романских языков (французского, итальянского, португальского, испанского и каталанского). 

Расширение коммуникативной сферы лингва франка превращает его в койне. Изначально словом койне (κοινός ‘общий’) обозначали только общегреческий язык на ионийско-аттической диалектной основе, который сложился в IV–III веках до н. э., но затем этот термин стали применять к любой наддиалектной форме языка. Такие устные койне занимают промежуточное положение между лингва франка и литературным языком. 

Одна из возможных схем развития пиджинов выглядит так: препиджин — стабильный пиджин — расширенный пиджин — креольский язык — посткреольский континуум. Между этими стадиями нет четких границ, они могут перетекать одна в другую. Препиджин — базовая и наименее лингвистически структурированная стадия, стабильный пиджин «приобретает собственные нормы в грамматике, лексике и произношении, хотя все еще есть вариативность, которая является результатом при­внесения в речь говорящих черт своих родных языков»¹. 

Пиджин превращается в креольский язык, когда рождаются дети, у которых расширенный пиджин становится родным языком.

«Процесс, при котором креольский язык постепенно сближается и замещается сво­им более престижным ЯЛ, называется декреолизацией. И следом за креолизацией пиджина может развиться посткреольский континуум»². 

Где появляются и как устроены контактные языки

Как правило, пиджины возникают вследствие торговли или колонизации. По словам доктора филологических наук Светланы Бурлак, исходные языки могут восприниматься как равноправные (как в случае русско-норвежского торгового пиджина руссенорска), однако гораздо чаще один язык считается более привилегированным. Поэтому носители пиджина могут считать свой язык «исковерканным» и стремиться «улучшить» его за счет языка-лексификатора. К примеру, рабы в США старались выучить английский хотя бы на примитивном уровне, но при этом хозяева язык рабов не учили.  

Грамматика обычно усваивается нами интуитивно и не осознаётся, для нас язык — это в первую очередь лексика. Поэтому пиджин, как правило, лексически ближе к языку-лексификатору, а грамматически — к родному языку говорящего. 

Примером того, как «улучшение» пиджина приводит к его исчезновению, может послужить история одного пожилого носителя русско-нганасанского пиджина (его также называют таймырским пиджином или говоркой). Как только в его далеком таймырском поселке появился телевизор с передачами на русском языке, пиджин этого носителя довольно быстро превратился в русский. «Если доступ к языку-лексификатору у людей останется, а мотивация его учить вырастет, то… пиджин перестанет быть пиджином и просто вольется в язык-лексификатор», — объясняет Светлана Бурлак. 

Но иногда язык-лексификатор исчезает. Например, в Новой Гвинее сформировался пиджин бичламар на основе английского, затем часть носителей стала развивать его дальше — так получился язык бислама. В результате общения разноязычных жителей тихоокеанских островов появился еще один пиджин — ток-писин, который вобрал в себя еще и черты немецкого и португальского (из-за смены колонизаторов). 

В Новой Гвинее до сих пор наряду с английским официальный статус имеют пиджины ток-писин и хири-моту.

Однако это все же исключение, обычно пиджины и креольские языки не выполняют функции официальных языков, что ограничивает возможности граждан участвовать в принятии решений. 

«Пиджины и креольские языки почти всегда имеют низкий статус, даже когда они являются языками большинства, — отмечает доктор филологических наук Наталья Михеева. — Обычно в обществах, в которых говорят на пиджине или креольском языке, присутствует ситуация диглоссии».

Носителям креольского языка бывает трудно добиться для него «самостоятельности», потому что он воспринимается как «плохая» версия языка-лексификатора. 

Совпадение лексики в этих идиомах может доходить до 90%. «Высший» язык при этом выполняет функции государственного управления, образования, на нем пишется литература, тогда как сфера употребления «низшего» — семья и церковь.

Среди креолистов есть разные мнения по поводу того, является ли пиджин всего лишь упрощенной версией языка-лексификатора. По мнению британского лингвиста Тодда Лорето, при формировании пиджина «происходит упрощение, прими­тивизация системы языка-лексификатора за счет потери его грамматических парадигм»⁴. С идеей примитивизации и деградации солидарны Алан Стюарт Кэй и Мауро Тоско; по их мнению, язык-лексификатор «превращается в такое средство общения, которое базируется только на ограниченном объеме лексики этого языка практически без использования грамматических средств»⁵.

Однако доктор филологических наук Елена Перехвальская считает⁶, что пиджин «обладает иной грамматической системой и является другим языком, отличным от языка-лексификатора» и «возникает в ситуации, когда у обеих контактирующих групп нет серьезного намерения выучить какой-то язык, их основной задачей является достижение элементарного взаимопонимания». 

Русские пиджины на окраинах империи

Среди контактных языков на русской основе можно выделить сибирский пиджин (русско-китайский пиджин, кяхтинский язык, маймачинское наречие), руссенорск, алеутско-медновский⁷, таймырский пиджин (говорку), суржик и трасянку⁸.  

Кяхтинский пиджин и руссенорск не сохранились, лингвистам доступны только записи; язык медновских алеутов дожил до 2000-х годов и изучался непосредственно, а суржик и трасянка существуют до сих пор. 

Кяхтинский пиджин изначально сформировался в приграничном городе Кяхте, где торговали русские и китайские купцы. При этом некоторые исследователи полагают, что кяхтинский язык имеет более сложную историю и «возник не в ходе контактов русских с китайцами и не как результат релексификации более раннего пиджина на монгольской лексической основе»⁹.

Если сравнивать руссенорск с кяхтинским пиджином, то в первом есть как русская, так и норвежская лексика, тогда как во втором доминируют русские лексические заимствования. 

Елена Перехвальская описывает интересную особенность русско-китайского пиджина: «Носители китайского языка имеют тенденцию „тонировать“ слова как русского языка, так и русско-китайского пиджина, то есть произносить их так, как если бы каждый слог был ударным. При этом каждый слог получает определенный тональный рисунок, что свойственно китайскому языку»¹⁰.

Таймырский пиджин появился на рубеже XVIII–XIX веков и стал использоваться как средство общения для народов, говорящих на самодийских (нганасаны, энцы), тюркских (долганы) и тунгусо-маньчжурских (эвенки) языках. При этом записи относятся к 1980–1990-м годам. Вот некоторые примеры его употребления: 

• Какой-то земля дыра попал (Попал в какую-то дыру в земле);
• Мальчик голова белой становился (Голова мальчика стала белой);
• Дорога место какой-то черный лежит (На дороге что-то черное лежит);
• Тебя колоти ножик место (Коли ножом!) 

Руссенорск — язык меновой торговли между русскими и норвежскими рыбаками (конец XVIII века — 1930-е годы). Одни исследователи считают руссенорск искаженным вариантом норвежского, так как в нем нет русских грамматических элементов, а другие рассматривают его как автономную структуру на основе этих двух языков¹¹. 

В качестве примера кяхтинского пиджина кандидат исторических наук Андрей Кожухарь приводит¹² «Разговор китайца с женою русского купца N. N.»:

К. Илисандера, за тиби кака подумай, за моя пришел еса? (Александра, как полагаешь, зачем я пришел?)
N. Погули еса, господине Далай. (В гости, господин Далай)

Для сравнения несколько фраз из диалога на руссенорске:

Nor: Kjøp I seika, treska, tiksa o balduska? (Норвежец: Ты покупаешь сайду, треску, пикшу, палтус?)
Rus: Da, da — moja kopom altsamma, davai po skip kom. (Русский: Да, да, я покупаю все это, поднимайся на борт)
Nor: Spasiba! har I mokka, har I groppa? (Норвежец: Спасибо! Есть у тебя мука? Есть зерно?)
Rus: Da, da! Davai po skip kom, brat, po tjei driki. (Русский: Да, да! Поднимайся на борт, брат, выпьем чаю)

Многие пиджины и креольские языки находятся под угрозой исчезновения — в этом они похожи на малые языки и диалекты. Кроме того, они часто воспринимаются (в том числе самими носителями) как «неправильные», «ненастоящие» языки, что также ускоряет их вымирание. Это делает задачу их фиксации и изучения еще более актуальной.