Как работает редактор в медиа? Избегает прилагательных и делает глагол главным

1. Образование и опыт работы

По первому образованию я — театровед и театральный критик, по второму — киносценарист, и по обеим специальностям успела поработать. После ГИТИСа  работала в Союзе театральных деятелей, ездила по фестивалям,  писала отчеты, смотрела и отбирала спектакли. И даже была первым человеком, который посмотрел спектакль Гришковца в Кемерово и написал о нем отчет.

Потом я несколько лет работала на НТВ. Начинала редактором в программе «Впрок», которая считалась в девяностые кузницей кадров. Фактуру о потребительских товарах, которую нам приносили журналисты, мы должны были быстро превратить в искрометные тексты. Затем я перекочевала в группу межпрограммного эфира НТВ, потом стала шеф-редактором программы «Дачники» с Машей Шаховой.

Меня многому научила работа на телевидении, где мы в межпрограммной редакции делали анонсы, то, что можно назвать «одеждой канала».

Ты выбираешь ключевые моменты, закручиваешь драматургию маленького сюжета, который должен максимально привлечь внимание.

Инна Кравченко

Фото из личного архива

В 2005 году Юрий Кацман создавал газету «Бизнес» и позвал меня. От бизнеса я была очень далека, но согласилась на эту авантюру — стала руководить отделом из пяти человек, который писал о бизнесменах и их бизнесе.Так я попала в ежедневное издание, где нужно было каждый день выдавать поначалу полосу, а потом — разворот. Бизнес-портретов, на которые можно было бы ориентироваться, в России тогда еще не было, мы формировали этот жанр. Кандидаты с трудом соглашались на интервью, приходилось их уговаривать. Потом по материалам этого раздела были изданы три книги «Бизнес есть бизнес», они стали бестселлерами экономической литературы.

В 2007 году меня позвали в «Ведомости», где я проработала восемь лет. Там, кроме бизнес-портретов, приходилось писать истории об  управленческих решениях. А в 2016-м я оказалась заместителем главного редактора портала «Такие дела», где работаю до сих пор.

2. Профессиональные стандарты

Редактируя, я обращаю внимание на структуру предложения. Когда редактируешь, то внутри себя произносишь фразу и понимаешь, легко она ложится в голову читателю или это громоздкая конструкция, через которую не продраться. А если ты хочешь, чтобы твой лонгрид дочитали, значит, таких конструкций там быть не должно, нужно помогать читателю.
В словари я заглядываю, только чтобы разобраться с терминами.

Я очень не люблю прилагательные, считаю, что от них один вред, особенно для начинающих журналистов. Их можно, конечно использовать и в репортаже, и в портрете, но очень аккуратно. Прилагательные создают вязкость, а мне всегда хочется действия. Хочется, чтобы главным был глагол.

Есть какие-то словечки, которые я терпеть не могу, например столь популярное слово озвучить, изо всех текстов вычеркиваю. И в рамках проекта. Не нужны никакие рамки, просто в проекте.

Все фандрайзинговые истории более или менее похожи, но я терпеть не могу, когда в социальной журналистике грубо выжимают слезу. 

Хороший автор понимает, как достичь доверия с героем, какие задавать вопросы, как вести беседу, чтобы не напугать.

Когда-то на заре моей работы в качестве литературного редактора в программе «Впрок» один молодой журналист стоял у меня за плечом, пока я редактировала его текст. Дело было в выходной, мы очень спешили. Он сказал: «Слушай, как ты это делаешь? Кто тебя научил?» Сам он тогда учился в МГУ, на факультете журналистики, на отделении литературной редактуры. При этом сдавал какой-то ужас. Я ему, злобно огрызнувшись, ответила: «Никто меня не учил, жизнь научила». Но это, конечно, неправда. 

Восприятию текста как драматической конструкции меня во многом научили ГИТИС и сценарный факультет: мы читали очень много драматургии  и литературы, русской и зарубежной. Начитанность и некоторое ощущение формы, которое у тебя складывается в процессе жизни, имеют большое значение.

3. Правила общения с авторами

Прежде всего обращаешь внимание, как автор относится к слову, идет ли он стандартными путями, использует клише или ищет свои собственные слова. 

Я люблю, когда автор вместе со мной и с героем ищет форму, придумывает, как лучше об этом герое рассказать.

В «Ведомостях» тебя немедленно начинают атаковать пиарщики с предложением своих спикеров. В вале этих предложений сложно было обнаружить людей, которые обладают писательским талантом. Но если я понимала, что автор может выдавать серийный продукт на высоком уровне качества, я держалась за него и прикладывала усилия, чтобы он оставался с нами.

Иногда авторы находятся совершенно случайно. Светлана Комарова, например, написала пару колонок в «Ведомости», и я поняла, что человек имеет вкус к словам. Потом как-то при встрече в общей компании она стала рассказывать истории из своей домосковской жизни, когда она была учительницей на Дальнем Востоке в совершеннейшей глухомани рядом с военным городком. Я вцепилась в нее: «Так, ты обязана мне об этом написать! Пиши что угодно, рассказ, эссе, как хочешь это называй, но ты должна рассказать вот эту историю». Света написала, я отредактировала этот текст, и вышел рассказ «Вторая сука в его жизни», который стал невероятно популярным. После этого она писала нам еще, я ей давала самые разные, в том числе фандрайзинговые темы, но лучше всего у нее получались рассказы.

Это особое счастье, когда ты в человеке открываешь талант.

Конечно, не все тексты прекрасны. Иногда приходит слабый текст, и если позволяет график, ты от него отказываешься. Если график не позволяет, докручиваешь его, доводишь до среднего уровня, выпускаешь, но потом уже с этим автором стараешься не работать.

Заметки авторам на полях я пишу очень редко. Максимум прошу добавить цифру или разъяснить какой-то факт. Если понимаю, например, что конструкция какая-то кривая, мне проще переписать, чем объяснять, как исправить. И я никогда не прошу автора «вылизать» текст. Я слишком люблю это делать сама.

4. Полезный профессиональный совет или урок

Я видела, как Александр Кабаков в «Коммерсанте» учил стажеров писать новостные заметки.  Он говорил им, что текст должен отвечать на пять вопросов: кто актор? что случилось? при каких обстоятельствах? кто враги и кто союзники (то есть кому это выгодно и кому — не выгодно)? Только тогда возникает текст новости.

Мои преподаватели учили меня работать с формой, когда учили писать критический разбор спектакля, анализ пьесы, сценарий.

Сейчас это называют сторителлингом, но на самом деле редактору нужна классическая композиция литературного произведения: завязка, развитие действия, кульминация и развязка.

5. Самое сложное и самое интересное

Люблю работать и с текстами, и с авторами. Я люблю выращивать авторов. Много раз за эти годы, в том числе и в «Таких делах», приходили неопытные авторы, часто из регионов, и если я понимала, что этот человек наш, что у нас с ним общие ценности и вкус к слову, я хватала его в охапку и выращивала себе «писателя».

Я — коммуникатор по своей природе. Становлюсь таким мостиком между содержанием нашей работы и аудиторией, между автором и его способностями, которые, возможно, он еще в себе не открыл. Это и самое трудное, и то, что больше всего доставляет удовольствие.