Николай Карамзин, сентименталист-революционер

Вехи биографии 

Николай Михайлович Карамзин родился 12 декабря 1766 года в селе Михайловка Симбирской губернии в дворянской семье с тюркскими корнями. Род Карамзиных, как считается, восходит к татарскому мурзе по имени Кара Мурза (от кара ‘черный’ и мурза ‘господин, князь’)¹. В 12 лет Карамзина отправили в Москву учиться в пансионе профессора Московского университета Иоганна Шадена, где молодой дворянин изучал немецкий и французский языки. 

В 1789 году Карамзин совершил путешествие по Европе, результатом которого стали «Письма русского путешественника» — произведение, которое оказало значительное влияние на развитие русской прозы. В 1791–1792 годах он издавал «Московский журнал», где опубликовал повесть «Бедная Лиза», ставшую символом русского сентиментализма. Карамзин также активно занимался переводами и литературной критикой, тем самым способствуя развитию литературной среды в России. 

В 1803 году Александр I назначил Карамзина официальным историографом. Результатом этого назначения стала 12-томная «История государства Российского», первый фундаментальный труд по истории России.

Карамзин умер 3 июня 1826 года, не дожив до 60 лет; о его богатом наследии в русской культуре исследователи продолжают размышлять и спорить до сих пор.  

Новый слог

До того, как Петр I повелел, чтобы литературным языком стал русский, эту роль выполнял церковнославянский. 

В течение всего XVIII века ученые люди старались выработать правила, по которым должен функционировать язык, — каждый отстаивал свой выбор.

Большой вклад в развитие русского языка и его стилистических норм внесли ученый и писатель Михаил Ломоносов, поэт и переводчик Василий Тредиаковский, которые посвятили обширные теоретические труды вопросам лингвистики, а также поэт и драматург Александр Сумароков. Благодаря Ломоносову в русском языке не только появились кальки и заимствования в научной терминологии, но и закрепилось немало церковнославянских слов и выражений. 

На каком русском языке говорили и писали в XVIII веке? Пять главных особенностейВ XVIII веке у ошибки был другой статус, чем сегодняК началу XIX века уже чувствовалось, что литературный, письменный язык во многом устарел: в нем слишком много архаической лексики и чересчур громоздкий синтаксис, который хорошо подходит для произнесения торжественных речей и од, но совершенно не годится для других произведений. 

В то время устная и письменная речь сильно отличались друг от друга, люди говорили и писали совершенно по-разному. Задачей Карамзина стало сблизить письменный язык с разговорным. 

В «новом слоге», который отстаивал Карамзин, ключевую роль играло чувство языкового вкуса. 

В противовес ломоносовской традиции он осознанно стремился уменьшить влияние церковнославянского языка на русский. Карамзин полагал, что основой литературного языка должны быть не авторитетные тексты, а живая речь образованных людей того времени — русского дворянства. При этом у ребенка в дворянской семье была русская няня только до 2–3 лет, а затем ему брали гувернера-француза, так что русские аристократы чаще всего изъяснялись на французском языке, а некоторые говорили и писали исключительно на нем.  

Лингвистические новации 

Кальки и заимствования

По-французски можно было говорить как о высоком, так и о низком, русский язык был для этого не приспособлен. Говорить и писать о чувствах по-русски было не принято и даже считалось чем-то неприличным, поэтому соответствующие слова в языке просто отсутствовали. Для Карамзина как для писателя-сентименталиста это создавало проблемы, поэтому он стремился привнести в русский язык то, что есть во французском, найти удачные слова для выражения тех же смыслов.

По мнению Карамзина, русский язык было необходимо сделать равным европейским языкам, а для этого он должен был стать гибким и стилистически разнообразным.

«Что же остается делать автору? — спрашивает Карамзин. И сам отвечает: — Выдумывать, сочинять выражения; угадывать лучший выбор слов, давать старым некоторый новый смысл, предлагать их в новой связи, но столь искусно, чтобы обмануть читателей и скрыть от них необыкновенность выражения! Одним словом, французский язык весь в книгах (со всеми красками и тенями, как в живописных картинах), а русский только отчасти; французы пишут так, как говорят, а русские обо многих предметах должны еще говорить так, как напишет человек с талантом»².

Слова и чувства: как Карамзин придумал влюбленностьГоворить о любви можно по-разному в зависимости от языка и эпохиКарамзин брал европейские понятия и буквально переводил их на русский или придавал новые значения старым словам: влюбленность, меланхолия, человечность, промышленность, благотворительность, подозрительность, вольнодумство, утонченность, первоклассный, моральный, эстетический, религия, гармония, героизм, эпоха, впечатление. 

До него вместо религия использовали слово вера, вместо героизм — доблесть, а впечатление относилось не к физическим ощущениям, а к сфере печати и имело значение ‘оттиск, отпечаток’.

Даже если Карамзин не был непосредственным автором того или иного слова, его оппоненты были абсолютно уверены, что это он. А вот букву ё в качестве знака для передачи на письме звуков [йо] и звука [о] после мягких согласных он действительно предложил и стал использовать в самом конце XVIII века одним из первых — чем, разумеется, вызвал возмущение своего главного оппонента Александра Шишкова.

Синтаксический строй

Карамзин не только работал над лексическим составом русского языка, но и повлиял на его синтаксический строй: приблизил его к европейским языкам, поменяв порядок слов в предложении. Как отмечает ведущий научный сотрудник Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН Александра Плетнева, в древнерусских летописях и былинах порядок слов был совершенно иной: в повествовательных текстах сказуемое почти всегда ставилось перед подлежащим. Глагол перед существительным или местоимением можно увидеть еще в произведениях Ломоносова. Карамзин поменял их местами: я пришел вместо пришел я и т. п.  

В древнерусских текстах определение стоит после определяемого слова: ягода красная, ветер буйный. Карамзин же поставил прилагательное перед существительным.

Это тоже результат влияния европейских языков: красная ягода, белый снег, мой новый дом. 

Конечно, один человек или даже группа интеллектуалов не способны сразу поменять язык — в конце XIX века во многих текстах еще можно увидеть старый порядок слов:

Литературная борьба

Сторонники карамзинского направления в литературе (карамзинисты) объединились в кружок под названием «Арзамас» (или «Арзамасское общество безвестных людей»). Среди них были поэты Василий Жуковский, Петр Вяземский, Константин Батюшков и даже Александр Пушкин. Они видели своей задачей противостоять «архаистам» — Александру Шишкову, Александру Шаховскому, Ивану Крылову, Гавриилу Державину, Николаю Гнедичу. 

Доходило до того, что Карамзин не публиковал тех авторов, которые отказывались употреблять заимствованные слова.

Главным противником идей Карамзина был Шишков, который в своих работах выступал за очищение русского языка от излишнего влияния западноевропейских языков — в частности, латинского и французского. Ориентиром для Шишкова был «язык славенский», а современный ему русский язык он считал результатом деградации церковнославянского. 

Как история языка разрешила спор Шишкова и Карамзина? Рассказывает филолог Юрий КагарлицкийСлово «трогательный» осталось в русском языке вопреки логикеЯрким эпизодом противостояния стала дискуссия вокруг произведения «Утехи меланхолии» 1802 года; его автор был обозначен инициалами А. О. (исследователи в разное время видели в нем Александра Обрезкова или тульского помещика Орлова). «Утехи» написаны в духе ультрасентиментализма, при этом намеренно перенасыщены славянизмами и сложными оборотами вроде я нежусь в испарениях всеблаженных близнецов. По иронии судьбы цитаты из этого произведения использовали для дискредитации своих оппонентов как карамзинисты (иронизируя над «славянской струей»), так и шишковисты (для них это был яркий пример абсурда «нового слога»).

Споры о наследии

Вклад Карамзина в развитие русского литературного языка высоко ценил Пушкин, а Яков Грот писал, что «Карамзин дал русскому литературному языку решительное направление, в котором он еще и ныне продолжает развиваться»³. Для изучения и популяризации карамзинского наследия многое сделал Юрий Лотман. 

Но есть и исследователи, которые относятся к этому наследию критически. Переоцененной роль Карамзина считал академик Виктор Владимирович Виноградов. Он был не согласен с представлением русской литературно-языковой культуры после Карамзина «в форме единого потока, двигавшегося в русле карамзинской стилистической системы», усматривая в этой точке зрения «принижение литературной деятельности Пушкина и последующих великих представителей национальной русской реалистической литературы»⁴.

По мнению доктора филологических наук Бориса Кунавина, «если Фонвизин стремится к простым и точным обозначениям понятий, к лаконизму и краткости, то Карамзин тяготеет к перифразам, громоздким синтаксическим конструкциям, к употреблению слов в переносном значении»⁵. Исследователь также обращает внимание на тот факт, что карамзинисты брали за образец только дворянскую речь и «старались удалять из „нового слога“ народно-разговорные слова и фольклорные элементы, что обедняло литературный язык»⁶.

Тем не менее даже критики Карамзина не отрицают тот факт, что он и его последователи сделали много для освобождения языка от излишней архаики.

Стиль Карамзина, особенно в сравнении с текстами его предшественников, принято считать легким, непринужденным и изящным. Можно сравнить фрагмент из прозы Карамзина и из поэзии Ломоносова, чтобы оценить их контраст:

Очевидно, современному носителю языка гораздо проще воспринять карамзинский текст, нежели ломоносовский. И это красноречиво говорит о том, что без Карамзина русский язык вряд ли стал бы таким, каким мы его знаем сегодня.