Произношение и написание заимствованных слов: от Шекспира до маркетинга

Удивляет многих носителей языка и несоответствие между написанием иноязычного слова в русском языке и языке-источнике. Почему в словарях капучино, хотя итальянцы пишут в этом слове целых две пары удвоенных согласных: cappuccino? Почему лингвисты настаивают на написании блогер, хотя в английском blogger?

И неприятие ударения марке́тинг, и нежелание согласиться с исчезновением удвоенных согласных в словах капучино, блогер основаны на одном и том же заблуждении, о котором и пойдет сегодня речь: будто бы заимствованные слова непременно нужно произносить и писать так же, как в языке-источнике.

Сначала — об ударении. На распространенность заблуждения «иноязычные слова обязательно должны сохранять ударение языка-источника» лингвисты обращали внимание неоднократно. О «гиперкорректном понимании нормы значительной частью общества, полагающей, что ударение заимствованных слов должно всегда строго следовать за языком-источником» писал, например, Кирилл Горбачевич, отмечая при этом, что «это мнение укрепляется особенно у лиц, в некоторой мере владеющих иностранным языком»¹. Поскольку в наши дни без иностранного языка — никуда, а число заимствованных слов неуклонно растет, вполне естественно, что и миф, о котором идет речь, не исчез, а, напротив, получил еще большее распространение.

Между тем даже беглого взгляда на историю заимствований достаточно, чтобы убедиться: многие иноязычные слова вошли в русский язык вовсе не с тем ударением, с которым они произносятся в наши дни. При этом наибольшее число колебаний в ударении заимствованных слов приходится на XVIII–XIX века. Кирилл Горбачевич напоминает, что в это время «в русском языке действовали разнонаправленные тенденции в развитии ударения: у одних слов (по происхождению и структурно различных) ударение перемещалось со второго от конца слога на последний (а́бзац → абза́ц, ба́льзам → бальза́м, бю́джет → бюдже́т, кли́нок → клино́к и др.), у других (также неоднородных) ударение, наоборот, переходило с последнего слога на второй от конца (апокри́ф → апо́криф, апартаме́нт → апарта́мент, конку́рс → ко́нкурс, синони́м → сино́ним, титу́л — ти́тул и др.)».

В XX веке число колебаний в ударении заимствованных слов существенно уменьшилось — во многом благодаря той самой «подготовительной работе», которую русский язык провел в предшествующие столетия. «Многие заимствования XX века, — отмечает Александра Суперанская, — сразу входят в систему русской лексики с наиболее типичным для данной группы слов ударением, потому что почва для них уже есть»².

Почему же возникают колебания в ударении заимствованных слов? Основной причиной этого лингвисты называют закон аналогии: «Заимствованные слова в принявшем их языке стремятся перестроиться в соответствии с имеющимися в этом языке моделями, в то время как ударение языка-источника играет роль сдерживающего фактора»³. При этом в самом начале своего существования в новом языке (пока аналогия с другими словами этого языка еще не найдена) слово сохраняет ударение первоисточника. А вот затем оно оказывается словно меж двух огней: с одной стороны, стремится сохранить изначальное ударение, с другой — «прижиться» в русском языке.

И далее возможны варианты: либо слову удастся «отстоять» свое ударение, либо оно изменит его под влиянием русского языка.

Но, разумеется, нельзя утверждать, что все заимствованные слова в русском языке обязательно меняют ударение. Такой тезис был бы справедлив для какого-нибудь языка с фиксированным ударением, стремящегося подогнать все иноязычные слова под свои нормы. Русский язык, с его свободным ударением, напротив, в целом «дружелюбно» настроен по отношению к принимаемым словам и пытается сохранить в них ударение языка-источника. Но удается это далеко не во всех случаях.

Некоторые причины изменения места ударения в заимствованном слове называет Александра Суперанская: «Несмотря на искреннее желание произносить иноязычное ближе к подлинному, сохранять в заимствованных словах ударение на том же слоге, что и в языке-источнике, оказывается не всегда возможным по ряду вполне объективных причин. Во-первых, есть языки, не имеющие достаточно четко выраженного ударения... Во-вторых, есть языки, в которых при словоизменении ударение передвигается на другие слоги... поэтому в русском языке может быть отражено ударение либо именительного падежа, либо косвенных падежей, но отнюдь не всей иноязычной парадигмы».

Но и в тех случаях, когда слово приходит в русский язык с четким ударением, не переходящим на другие слоги, оно далеко не всегда сохраняет его. При этом на первый взгляд может даже показаться, что к одним словам русский язык приветлив и гостеприимен, а другие встречает совсем не ласково. Например, он бережно сохранил ударение на последнем слоге в заимствованных из французского языка словах бульон, шампиньон, мармелад, жилет, пальто, гардероб, браслет, но стоило только прийти в русский язык из английского слову но́утбук, как оно почти мгновенно изменило ударение на ноутбу́к. А название сравнительно нового вида спорта скелетон в русском языке точно так же изменило ударение (с первого слога на последний), как когда-то это сделали футбол и хоккей. Почему так произошло?

Дело здесь, конечно же, не в пиетете к французскому языку и пренебрежении к английскому, а в том, насколько ударение в принимаемом иноязычном слове соответствует общим тенденциям ударения в русском языке.

Да, свободное русское ударение может падать на любой слог, но лингвисты отмечают, что наиболее типично для нашего языка ударение на двух последних слогах. И именно такое ударение стремятся приобрести иноязычные слова.

В уже неоднократно процитированной работе 1966 года Александра Суперанская приводит результаты наблюдения над более чем 5000 заимствованных словам, входивших тогда в русский литературный язык: «В отличие от слов русских, допускающих любое ударение в пределах семи начальных и семи конечных слогов, ударение в заимствованных словах практически ограничено тремя последними слогами, при этом преобладает ударение на двух последних: 2079 на последнем и 2160 — на предпоследнем слоге. На третьем слоге от конца ударение лишь в 671 из рассмотренных слов».

Таким образом, существительные мармелад, гардероб, шампиньон, вошедшие в русский язык с ударением на последнем слоге, изначально имели гораздо больше шансов сохранить его, чем слова ноутбук и скелетон, имевшие ударение на первом слоге. По этой же причине, например, словари отстаивают соответствующее языку-источнику ударение жалюзи, но так легко «сдались», зафиксировав вариант марке́тинг.

«Тот факт, что ударение на двух последних слогах наиболее типично для русского языка, способствует наиболее легкому вхождению в русский язык слов, заимствованных из тюркских, французского и польского языков, и наиболее частому сохранению в них ударения языка-источника, — делает вывод Александра Суперанская. — Слова, заимствованные из германских, балтийских, угро-финских языков, дольше воспринимаются как заимствованные, а в процессе освоения русским языком нередко испытывают колебания в ударении, в результате которых либо побеждает ударение языка-источника, либо устанавливается ударение по русским моделям».

Совсем по-другому обстоит дело с именами собственными. В них закон аналогии действует в гораздо меньшей степени, нежели в нарицательных словах (что очевидно: собственные имена индивидуальны), и в большинстве случаев ударение языка-источника сохраняется. Но и собственные имена нередко испытывают колебания: Ли́нкольн — Линко́льн, Ре́мбрандт — Рембра́ндт, Нью́тон — Ньюто́н, Ма́кбет — Макбе́т, и если в каких-то случаях предпочитается ударение, соответствующее языку-источнику (например, «Словарь собственных имен русского языка» Ф. Л. Агеенко, адресованный в первую очередь работникам эфира, фиксирует: Авраам Ли́нкольн, Ре́мбрандт, Ма́кбет), то в других выбирается ударение, появившееся у имени собственного в русском языке. Упомянутый словарь рекомендует: Берна́рд Шоу (хотя в языке-источнике Бе́рнард), Доло́рес Ибарру́ри (хотя в испанском Иба́ррури). Не соответствует подлинному произношению фамилии (Шейкспир) и употребляемый в русском языке вариант Шекспир.

Но при этом необходимо отметить, что в последние десятилетия сложилась тенденция приближать произношение заимствованных имен собственных к языку-источнику.

Именно с этим связано, например, произношение Уильям Шекспир (вместо традиционного Вильям), рекомендация произносить Пика́ссо (как в испанском языке) вместо традиционного Пикассо́, пришедшего в русскую культуру через французский язык, и др.

Взаимоотношение написания иноязычных слов в языке-источнике и в русском языке рассмотрим на примере сохранения/несохранения удвоенной согласной. Доказать, что написание слова в русском языке может отличаться от первоисточника, очень легко — для этого достаточно открыть орфографический словарь и словарь иностранных слов.

Например, сохранили удвоенные согласные существительные аббревиатура (ит. abbreviatura), аккомпанемент (фр. accompagnement), антенна (фр. antenne), ванна (нем. Wanne, фр. vanne), грамматика (греч. grammatike), грипп (фр. grippe), группа (нем. Gruppe), киллер (англ. killer), опоссум (англ. opossum), пицца (ит. pizza), раввин (др.-евр. rabbi).

Но при этом «потеряли» одну из согласных слова десерт (фр. dessert), дилетант (нем. Dilettant), коридор (нем. Korridor, фр. corridor), офис (англ. office), официант (нем. Offiziant), рапорт (фр. rapport, слово пришло из французского через польский, и одна п утратилась уже в польском языке), софит (фр. soffite), тротуар (фр. trottoir).

Именно поэтому не выдерживает критики тезис «в слове капучино должны быть две п и две ч, потому что так в итальянском языке».

Что же касается исчезновения удвоенной согласной в недавно заимствованных из английского языка словах шопинг, блогер и подобных, то вот как объясняет написание с одиночной согласной профессор Владимир Лопатин: «В новейшей орфографической практике проблема написания удвоенных согласных на конце корня осложнилась особенностями написания некоторых новых заимствований-англицизмов в языке-источнике, для которого характерно удвоение корневого согласного перед суффиксом. Поскольку явление это русскому письму чуждое, следует писать, например, шопинг, но не шоппинг (ср. прозводящее шоп, также заимствованное из английского), блогер и блогинг (ср. блог), сканер (ср. сканировать), спамер (ср. спам), рэпер (ср. рэп), хотя в английских этимонах этих производных перед суффиксами -er и -ing согласная удвоена. Устоявшиеся написания давно заимствованных слов стоппер (спорт.) и контроллер (тех.), к тому же устойчиво произносимые с долгим согласным, не должны препятствовать кодификации написаний новых подобных заимствований с одиночной согласной перед суффиксом. Сказанное, однако, не относится к заимствованиям-англицизмам типа баннер, плоттер, джоггинг, киднеппинг и др., у которых в русском языке нет однокоренных соответствий с одиночной согласной».

Теперь мы можем сформулировать вывод. Место ударения в заимствованных словах не всегда зависит от места ударения в этих же словах в языках-источниках. Написание иноязычных слов также может отличаться от написания в языках-источниках. Многие заимствованные слова стремятся перестроиться в соответствии с моделями, которые имеются в принявшем их языке, и могут изменить как произношение, так и написание.