Как изменилось преподавание литературы в школе

Предыстория: от зубрежки к пониманию и развитию

Еще до того, как в школах стали изучать литературу как отдельный предмет, в России начала складываться система «воспитания читателя». Первое определение методики как науки дал в XVIII веке известный журналист, издатель и общественный деятель Николай Новиков¹. Он видел ее самостоятельной частью педагогики и называл «образом ученья», то есть наукой-искусством.

В XIX и первой половине XX века методисты старались отойти от «диктуры», когда учитель надиктовывал материал ученикам, те воспроизводили его, а сочинения писали строго по образцу. 

Талантливые ученые-методисты искали новые подходы, которые помогали бы ученикам лучше понимать и любить литературу, размышлять над прочитанным.

Литературные беседы, выразительное чтение, сочинения о прочитанном, творческие работы постепенно стали главными видами деятельности на уроках словесности, а затем и литературы.

В 1990-е годы методика как наука достигла расцвета:

• обновлялось содержание программы по литературе — в нее вошли новые авторы и произведения (древнерусской, зарубежной, современной и особенно возвращенной² литературы);
• литературное произведение рассматривалось в широком контексте истории, разных видов искусства, жизни страны, событий в мире;
• упор делался на творческую деятельность учеников и учителей; 
• появились медиаматериалы (видеоуроки, электронные приложения, творческие медиатексты);
• каждый учитель при общих для всех основах был вправе выбирать, по какой программе работать.

В 1990-х и в начале 2000-х годов тон задавала научно-методическая школа Владимира Маранцмана³, в основе которой лежал принцип диалога: учителя с учеником, читателя-школьника с художественным произведением, с самим собой и с миром.

Болонская система и введение ЕГЭ

В 2003 году Россия перешла на Болонскую систему, что, по словам Елены Ядровской, привело к разрушению системы подготовки педагогов. В частности, студенты поступали в педагогический вуз не ради работы в школе; их привлекала возможность работать в любой сфере, где будут востребованы филологические знания. Предмет «Литература» был исключен из перечня вступительных экзаменов на филфак. Из программы исчезли дисциплины, помогающие студентам глубже понимать искусство («Выразительное чтение», «Интерпретация художественного произведения» и другие).

Дело было не только в том, что Болонская система не рассчитана на подготовку учителей, но и в общей социокультурной ситуации в стране, в изменении статуса литературы.

В 2007 году был введен ЕГЭ по литературе. Сама идея экзамена, который давал бы равные возможности поступления в вуз всем выпускникам, возражений не вызывала. Но методисты, в том числе сторонники подхода Маранцмана, видели в ЕГЭ по литературе ряд существенных недостатков: экзамен не раскрывает литературные способности читателя и не отражает уровень его литературного развития; в этом формате нет звучащего слова — ни беседы с учителем, ни выразительного чтения; интерпретация литературного произведения оценивается по шаблону, хотя любое произведение имеет множество толкований, и среди них нет «правильных» или «неправильных». 

В следующем году Рособрнадзор исключил литературу из списка обязательных предметов при сдаче ЕГЭ. Даже профильные вузы не всегда требуют сдачи этого экзамена. Например, для поступления на педагогический факультет РГПУ им. А. И. Герцена не нужно сдавать литературу.

Результат — число выпускников, сдающих литературу, сокращается с каждым годом, снизилась мотивация учителей и учеников.

С введением ЕГЭ по литературе и исключением его из списка обязательных экзаменов стало меньше серьезных методических работ, в том числе диссертаций по методике преподавания литературы. Обязательный экзамен по литературе должен проходить в формате, органичном для этого предмета, считает Елена Ядровская, а уроки литературы в школе могли бы стать местом встречи читающих и понимающих…

Поворот к чтению как ценности

В 2010-х годах проблема чтения стала очевидна для многих. Национальная программа поддержки чтения 2006 года запустила много проектов, направленных на то, чтобы подростки читали больше, в том числе современную отечественную и зарубежную детскую литературу.

При этом появилось множество терминов, связанных с чтением (читательская грамотность, читательская компетентность и другие), которые иногда рассматривались как часть функциональной грамотности, а иногда использовались в связи с критериями международных исследований по чтению (PISA и PIRLS). Это привело к путанице в стратегиях чтения.

Литература в школе — это одновременно учебный предмет и искусство; урок литературы — единственный, где преподается искусство.

В 2012 году был введен ФГОС, целью которого было формирование компетенций на основе национальных ценностей, включая навыки чтения. Развивались проекты, которые мотивировали детей к чтению с помощью информационных технологий. Но очень часто это отвлекало от главной цели обучения — воспитания читателя.

Тогда же была предринята попытка объединить предметы «Русский язык» и «Литература», которая вызвала недовольство учителей и методистов.

Осмысление статуса литературы в школе

В 2013 году прошло масштабное Российское литературное собрание. Поводом к его созыву стало письмо потомков русских классиков (Достоевского, Лермонтова, Толстого, Пастернака) и Натальи Солженицыной о судьбе классической русской литературы в школе. Как подчеркивает Елена Ядровская, «впервые проблема изучения классики в школе и судьба литературы в России стали обсуждаться на уровне государства», «создавалось ощущение поворота к гуманистическим ценностям великой русской культуры».

Однако наступившие перемены не совпали с ожиданиями участников собрания. В 2014 году в школах ввели итоговые сочинения. Авторов экзамена интересовали в основном количественные критерии оценки (объем должен быть 350 или 250 слов), но не качественные, такие как глубина понимания текста и жизни, уровень литературного развития.

В следующем году на базе Ассоциации учителей-словесников (АССУЛ) был создан Научно-методический совет по преподаванию литературы и русского языка.

Перед советом стояла задача сохранить методику как самостоятельную науку и вывести ее на новый уровень развития.

Члены Совета критически восприняли Концепцию школьного филологического образования, опубликованную тогда профильным министерством. Они отметили в концепции слишком утилитарный и прагматический подход к преподаванию русского языка и литературы в школе, отсутствие закрепленного на государственном уровне содержания обучения, его методологических основ. Кроме того, проведение базового итогового экзамена по русскому языку в 9-м классе может означать, что изучение русского языка завершится на этом этапе.

Современный этап: цифровизация и централизация

Начиная с 2018 года в обществе спорили о содержании образования, возрастных ограничениях книг и попытках исключить из школьной программы некоторые произведения, которые якобы тяжело воспринимать школьникам. В том числе — рассказы Максима Горького, «Преступление и наказание» Федора Достоевского, роман «Война и мир» Льва Толстого и ряд других текстов русской классики. При этом на экранах телевизоров и гаджетов школьники видят еще менее «детские» сюжеты и картины.

Пандемия стимулировала развитие цифровой школы и электронных образовательных ресурсов.

Среди творческих работ стали все чаще появляться такие форматы, как буктрейлеры (короткие рекламные видеоролики о книгах), лонгриды и подкасты.

Предметом диссертаций по методике (которых в целом было немного) стало преподавание литературы «в условиях цифровизации». При этом, замечает Елена Ядровская, эти работы часто были педагогическими пособиями по развитию информационных компетенций и не затрагивали собственно методику и проблемы литературного развития читателя-школьника.

Идти в ногу со временем не значит только следовать за учеником, при всем уважении к его интересам. Елена Ядровская подчеркивает, что нужно не только учитывать ограничения возраста (психики, потребностей и т. д.) ребенка, но и преодолевать их, иначе он никогда не вырастет. Как писал литературовед Григорий Гуковский, «школа должна учить трудному, но так, чтобы освоение этого трудного было творческим...»⁴. 

Возможно ли воспитание без литературы?

В 2022 году государство взяло курс на отказ от Болонской системы и переход к модели специалитета. В педагогическое образование стала возвращаться идея значимости методики. Однако исследование, проведенное коллективом ученых РГПУ в 2023 году, вскрыло многие проблемы.

Студенты, в том числе филологических специальностей, плохо знают цитаты из произведений Пушкина, около трети опрошенных не узнавали даже строчки из басен Крылова.

Многие весьма поверхностно истолковывают смысл произведений (быть или не быть, душа обязана трудиться, гений и злодейство две вещи несовместные и др.).

Серьезных работ по методике сегодня в десятки раз меньше, чем двадцать — тридцать лет назад. Нет прорывных работ, в которых новое базировалось бы на фундаменте достигнутого и возвращало бы ребенка к книге. Не хватает исследований того, как современные читатели-школьники воспринимают художественные произведения и как это влияет не только на их анализ, но и на формирование картины мира школьников, их жизненных ценностей.

В то же время многие методические разработки остаются невостребованными в современной практике, где чтение перестает восприниматься как «акт познания, переживания и творчества» (по выражению психолога Льва Выготского), как школа диалога растущего человека с миром и самим собой.

Перспективы, связанные с использованием искусственного интеллекта, завораживают подростков больше, чем радость от чтения и самопознания.

Литература существует не для формирования функциональной грамотности, а для сохранения человеческого в человеке, пробуждает в нас «чувства добрые». Иосиф Бродский в Нобелевской речи говорил: «Чем богаче эстетический опыт индивидуума, чем тверже его вкус, тем четче его нравственный выбор, тем он свободнее».

Сегодня много говорят о воспитании. Возможно ли воспитание без литературы? Литература не учебник жизни, но, по словам Белинского, «читая Пушкина, можно превосходным образом воспитать в себе человека».