О работе над новой редакцией правил русского правописания

В составе комиссии — не только работники Академии наук, но и преподаватели вузов, учителя, представители Российской академии образования, Института повышения квалификации учителей. Текст правил, одобренный Орфографической комиссией, опубликован в конце прошлого года в виде проекта, как рабочие материалы для дальнейшего более широкого обсуждения. Получены отзывы кафедр русского языка ведущих вузов страны, других организаций, отдельных специалистов — преподавателей, методистов. Теперь, с учетом тех замечаний и предложений, которые были сделаны уже по тексту опубликованного проекта, он вновь тщательно отредактирован.

Подготовкой правил правописания, отслеживанием и формулированием орфографических норм традиционно занимается у нас в России Академия наук.

Современная русская орфография — результат длительного исторического саморазвития. Вплоть до конца XIX века правописание основывалось на узусе, и, хотя многие частные вопросы русского письма активно дискутировались в печати, никаких систематизированных сводов правил письма не появлялось.

Правила русского правописания выкристаллизовались спонтанно, в первую очередь под пером писателей-классиков. Знаменательной вехой стало появление трудов академика Якова Карловича Грота, прежде всего его книги «Русское правописание» (1885; до 1916 года книга выдержала 22 издания). По «гротовским» правилам учились и до революции, и (с поправками на реформу 1918 года) после нее. В 1904 году была создана Орфографическая комиссия при Императорской академии наук, куда входили крупнейшие лингвисты того времени. Ее-то предложения, направленные преимущественно на упрощение графики (устранение «ненужных» букв), и были затем использованы большевиками, которые ввели новую орфографию своими декретами 1917 и 1918 годов. В советское время работало еще несколько орфографических комиссий; одна из них подготовила «Правила русской орфографии и пунктуации», официально утвержденные в 1956 году и сохраняющие до сих пор свою законную силу.

Нынешняя Орфографическая комиссия не ставит целью реформирование орфографии, не предлагает в своем проекте никаких кардинальных изменений правописания, не затрагивает его основных принципов.

Предложенные в проекте отдельные орфографические изменения носят совершенно частный характер и в значительной степени обусловлены уже существующей практикой письма. Основной задачей комиссии была тщательная и детальная работа по упорядочению, корректировке текста правил — работа, имеющая большую социально-культурную значимость.

Нас никто не торопил, нам ее никто не навязывал — никакого общественно-политического заказа, как в прежние времена, не было. Подготовлен полный и современный свод правил правописания, необходимый не только преподавателям и редакционно-издательским работникам, но и всем тем, кто стремится писать по-русски грамотно. Новый текст правил соответствует современному (конца 1990-х годов) состоянию русского языка и современной практике письма. Естественно, что «Правила» 1956 года во многом устарели, да к тому же давно обнаружилась их неполнота: многие формулировки этих правил требуют дополнительных уточнений и разъяснений, а по целому ряду вопросов правописания в них нельзя найти никаких рекомендаций. Неудивительно, что сам текст «Правил» 1956 года сейчас мало кому известен, ими давно не пользуются, они фактически и не переиздавались уже около тридцати лет. Их заменили различные справочники для работников печати и методические разработки для преподавателей, а в этих изданиях нередко можно найти (как отмечают сами преподаватели, редакторы, корректоры) противоречивые рекомендации. Ясно, что подготовка нового текста правил русского правописания — задача давно назревшая.

Авторы проекта исходят из того, что упорядочение орфографических правил обусловлено постоянным и естественным развитием как языка, так и самого правописания.

Появилась в языке приставка пост- (в «Правилах» 1956 года даже не упомянутая) — значит, ее надо добавить к списку приставок, после которых в необходимых случаях пишется разделительный ъ: постъядерный, постъельцинский. Появились новые элементы (первые части) сложных слов аудио-, видео-, медиа- — их надо добавить к списку первых частей сложных слов, таких как авиа-, авто-, аэро-, радио-, теле-, фото- и многие другие, которые все пишутся слитно, и писать их тоже слитно, например: аудиокассета, видеопродукция, медиахолдинг, медиамагнат. Отмечено и подтверждено достаточно длительным употреблением несохранение удвоенной согласной перед суффиксом -к- в уменьшительных и фамильярных формах личных имен типа Алка, Жанка, Римка, Кирилка (от Алла, Жанна, Римма, Кирилл) — значит, для них надо сформулировать особое частное правило, не соответствующее более общему правилу сохранения удвоенных согласных перед суффиксами: ср. программный, программка, классный и др. И в этой работе не может быть мелочей. Чем детальнее сформулировано правило, тем меньше будет непонятных случаев, недоумений по поводу правильного написания тех или иных слов и словосочетаний, тем последовательнее и логичнее будет письмо, тем меньше будет и орфографических ошибок.

Вот еще интересные примеры. Как писать притяжательные прилагательные типа дяди-Васин, тети-Валин, тети-Машин, бабы-Дусин? Так, как здесь написано, или слитно, а тогда вторую часть писать с маленькой буквы? Предлагаем писать: дяди-Васин и т. п., ведь сами по себе притяжательные прилагательные от личных собственных имен (Васин, Петин, Машин) пишутся с большой буквы. Или как писать сочетания с усилительными повторами типа стираный-перестираный, штопаный-перештопаный? Сохранять ли во второй части таких сочетаний одно н, как и в первой части, или все же писать в ней двойное н? Вводится такое правило: писать во второй части столько же н, сколько в первой, например: читаный-перечитаный, но решенный-перерешенный. Ведь приставка имеет здесь чисто усилительное значение, такое же, как, например, в случаях умница-разумница или крепко-накрепко.

Но ничего этого мы не найдем в «Правилах» 1956 года, в которых эти случаи вовсе не упомянуты. Не отмечен в них (среди раздельно пишущихся служебных слов — союзов, частиц) и союз как то, имеющий примерно то же значение, что и а именно, и употребляющийся перед перечислением. Его, конечно, надо писать раздельно: ни по значению, ни по происхождению он не имеет ничего общего с неопределенным местоименным словом как-то. По смыслу союз как то близок к сочетаниям как такое, как это. Но в действующих правилах он не упомянут, а в дальнейшем составители словарей и справочников попросту не обратили на него внимания и стали предлагать писать любое сочетание как-то через дефис. Вот такое вышло недоразумение.

В «Правилах» 1956 года немало и таких рекомендаций, которые обусловлены директивными политическими ограничениями и запретами того времени.

В первую очередь это относится к правилам употребления прописных (больших) и строчных (маленьких) букв. Конечно, от некоторых таких запретов давно отказались. Так, в практике печати очень скоро перестала соблюдаться рекомендация «Правил» писать слово Республика с прописной буквы только в названиях республик СССР и так называемых стран народной демократии — появились такие написания, как Федеративная Республика Германия или Южно-Африканская Республика. Согласно рекомендациям «Правил», следовало писать, например, сочетания Семилетняя война и Столетняя война с прописной буквы, а первая мировая война и вторая мировая война — со строчной, как якобы «не являющиеся собственными именами». Эта несправедливость в практике письма последнего десятилетия уже преодолена, как преодолено и требование писать со строчной буквы многие названия, связанные с религией, — например, названия церковных праздников (такие как Пасха, Рождество, Троицын день). Но вот интересный факт, до сих пор никем не замечаемый, хотя тоже, безусловно, имеющий старую идеологическую подоплеку: мы по-прежнему, как в советские времена, пишем названия четырех ведущих партий капиталистического мира — республиканской и демократической партий США, консервативной и лейбористской партий Великобритании — со строчной буквы. А ведь даже по «Правилам» 1956 года требовалось писать названия политических партий с прописной буквы (правда, иллюстрировалось это правило только названиями компартий). Позднее, в словаре-справочнике Дитмара Эльяшевича Розенталя «Прописная или строчная?», изданном в 1984 году, предлагалось писать мало кому известные Демократические партии Таиланда, Индонезии, Люксембурга и других стран (общим числом 11) с прописной буквы и только одну демократическую партию США — со строчной. И эта нелепая традиция живет до сих пор.

Еще пример из разряда устаревших орфографических рекомендаций. Вряд ли верной уже изначально была рекомендация «Правил» 1956 года писать строчными буквами звуковые аббревиатуры, «обозначающие имена нарицательные». Так пишутся (в виде исключений) только несколько звуковых аббревиатур — вуз, втуз, дот, дзот, нэп, загс (у последних двух есть вариантные написания прописными буквами: НЭП, ЗАГС). Однако правило, основанное на довольно давней традиции, заключается как раз в обратном — в том, чтобы писать любые звуковые аббревиатуры прописными буквами: так пишутся, например, ГЭС, ГРЭС, ТЭЦ, ВТЭК, РОЭ, из старых аббревиатур раннесоветского периода — ТОЗ, ЧОН, из более поздних, новых — НОТ, СПИД, ЖЭК, ДЭЗ, ОМОН, ТЭК, АОН, ВИА, СМИ, УЗИ и многие другие. Ничего не сказано в «Правилах» 1956 года о том, что в суффиксальных производных от звуковых аббревиатур прописные буквы не сохраняются, например: мхатовец, мидовский (от МХАТ, МИД). А формы буквенных аббревиатур и производные от них слова надо писать только по названиям букв, например: бэтээры, кагэбэшный, кавээнщик (от БТР, КГБ, КВН). Все это необходимо было разъяснить в новом тексте свода, сформулировав соответствующие правила.

Остался открытым в «Правилах» 1956 года и вопрос о написании существительных, образованных от существительных, пишущихся через дефис. Сейчас их пишут по-разному: тред-юнионизм (от тред-юнион), генерал-губернаторство, камер-юнкерство, унтер-офицерша, но сальтоморталист, яхтклубовец, а также алмаатинцы, ньюйоркцы, ореховозуевцы и т. п. (в противоположность прилагательным, образуемым от таких же существительных и, в соответствии с «Правилами» 1956 года, последовательно сохраняющим дефис: алма-атинский, нью-йоркский, орехово-зуевский). В новом проекте предлагается писать через дефис как прилагательные, так и существительные этого типа, в том числе образованные от топонимов, то есть правило становится более логичным и последовательным.

Не был разъяснен в «Правилах» 1956 года и вопрос о написании сложных прилагательных — «географических» определений в составных наименованиях: в правилах регламентировано написание таких прилагательных в географических наименованиях типа Западно-Сибирская низменность, но ничего не сказано о наименованиях учреждений и предприятий типа Западно-Сибирский металлургический комбинат, написание которых вызывает трудности, а писать их надо тоже через дефис.

Во всех подобных случаях перед авторами новой редакции свода стояла задача конкретизировать правила, сказать то, что в 1956 году было недосказано, опущено, или изменить то, что не соответствует реальной современной практике письма. В других случаях, наоборот, предложены более общие правила, помогающие ориентироваться в большом массиве разнообразных традиционных написаний. В качестве примера можно привести впервые сформулированное в новом проекте правило написания букв, передающих безударные беглые гласные. После твердых согласных беглый гласный передается буквой о: банок (форма родительного падежа множественного числа слова банка), кухонь (кухня), галок и галочий (галка), близок (близкий); после мягких согласных, шипящих, ц и «йота» — буквой е: мизинец (мизинца), свадеб (свадьба), горек и горечь (горький), важен (важный), клёцек (клёцка), спокоен (спокойный); наконец, перед й — буквой и: гостий (род. п. множ. ч. слова гостья), певуний (певунья), волчий (волчья) и т. п.

Опубликованный текст проекта правил русского правописания вызвал новую волну интереса к проекту. Мы получили полезные и интересные замечания, направленные на его улучшение. Нас упрекают, в частности, в излишней академичности изложения (эти замечания, как и многие другие, мы принимаем с благодарностью). Но появился и ряд недобросовестных, провокационных откликов (в основном — в печатных СМИ), направленных на разжигание нездорового ажиотажа среди людей, не очень сведущих в поднимаемых проблемах. Есть и явные лживые передержки — например, что мы якобы предлагаем менять правила написания отрицания не, глагольных форм или даже писать жи и ши с буквой ы (есть отчего в отчаяние прийти учителю русского языка!). Встречаются и безграмотные заявления — например, что авторы проекта меняют правила русской грамматики (смешение орфографии и грамматики — попросту невежественно).

Некоторые замечания подобных публикаций показывают полную некомпетентность наших критиков (в том числе, увы, и некоторых лингвистов) в вопросах орфографии. Так, по мнению авторов одной из публикаций (в журнале «Эксперт» № 20), если правило «допускает возможность различных написаний» (то есть вариативность) — например, предоставляет пишущему «право обоснованного выбора между раздельным и дефисным, раздельным и слитным написанием» — значит, это уже не правило. А между тем в практике письма подобные случаи давно существуют, только они не фиксировались «Правилами» 1956 года: ср., например, возможность написаний типа кричаще яркий и кричаще-яркий, детски беспомощный и детски-беспомощный, болезненно ревнивый и болезненно-ревнивый, а также неправ и не прав, неслучайно и не случайно и т. п. Авторам статьи такие факты — в диковинку. Если написание тех или иных корней, приставок, суффиксов, окончаний (называемое в статье почему-то «новым», хотя речь идет только о старых написаниях, давно закрепленных на письме и в словарях) «задается перечнями и списками», — значит, такие правила «по определению правилами не являются». Да, конечно, во многих случаях написание русских корней или суффиксов (например, корней, суффиксов с так называемыми непроверяемыми гласными) определяется в словарном порядке, то есть попросту запоминается, и с этим ничего не поделаешь. И все-таки эти факты традиционно, и справедливо, указываются в сводах правил и изучаются в школе. Авторы же статьи не нашли ничего лучшего, как выразить крайнее удивление перед наличием таких фактов (как будто сами они не учились в школе!), да еще и назвать поведение авторов проекта, впервые потрудившихся дать в нем полные перечни суффиксов, приставок, окончаний с непроверяемыми гласными и согласными (что так важно для практической преподавательской работы), «преступлением перед русскоговорящим человечеством». Договорились и до такого.

В чем только нас сейчас не обвиняют! В желании угодить властям, выслужиться, заработать политический капитал. В реформаторстве — ведь само слово «реформа» сейчас в устах многих звучит ругательством (хотя, по совести говоря, в нашем проекте едва ли можно усмотреть реформу). В корыстолюбии — мы, дескать, хотим нажиться на издании новых учебников, справочников, методических пособий, словарей, основанных на новых правилах. На самом деле авторы проекта претендуют только на одно — на подготовку, издание и регулярное пополнение большого академического «Русского орфографического словаря», действительно теснейшим образом связанного с правилами и являющегося нормативным общеобязательным источником для составителей любых других словарей. Все прочее — в руках методистов и других специалистов-практиков. Со своей стороны Орфографическая комиссия готова помочь методистам в пересмотре принципов оценки орфографических ошибок, в обновлении классификации ошибок, в выработке на этот счет точных критериев, необходимых для учителей-русистов и вузовских преподавателей. Принятие новой редакции правил правописания — очень хороший повод для проведения этой важнейшей работы.

Нас обвиняют еще и в келейности, кулуарности работы, в «нечастых публичных выступлениях». Но можно ли говорить о келейности, если только председатель Орфографической комиссии, автор этих строк, за последний год с небольшим выступал в разных СМИ (как печатных, так и электронных) со статьями и интервью по вопросам нового проекта более тридцати раз, давал пресс-конференцию в интернете, а недавно на интернет-портале «Русский язык» (www.gramota.ru) в течение двух недель отвечал на любые вопросы пользователей интернета? Кстати, как показала эта интересная акция, обычные, неангажированные интернетовские пользователи, просто интересующиеся разнообразными вопросами русского правописания и русского языка, настроены куда менее агрессивно по отношению к новому проекту, чем некоторые из журналистов и коллег-лингвистов. Состоялся конструктивный, содержательный разговор, снявший многие недоразумения и сомнения.

Неоднократно выступали в различных СМИ и другие члены Орфографической комиссии (Леонид Петрович Крысин, Светлана Максимовна Кузьмина, Леонид Леонидович Касаткин, Наталья Александровна Еськова, Сергей Владимирович Волков и др.), директор Института русского языка РАН Александр Михайлович Молдован, заместитель директора Виктор Маркович Живов. А на учительских и вузовских конференциях, семинарах, школах повышения квалификации преподавателей, круглых столах и т. п. члены Орфографической комиссии выступали с лекциями, докладами, беседами. Во всех этих выступлениях читатели и слушатели были широко ознакомлены с задачами и основными положениями подготовленного проекта, с предлагаемыми в нем орфографическими изменениями.

Вот кто действительно келейно решает актуальные вопросы языка и правописания — так это некоторые ведомства, «пересечься» с которыми нам пришлось в ходе работы над правилами. Так, Центральный институт геодезии, аэрофотосъемки и картографии (ЦНИИГАиК) упрекает нас в невнимании к каким-то давно принятым инструкциям, в соответствии с которыми следует писать, например, слитно в составных географических наименованиях сложные прилагательные с первой частью центрально-. С лингвистической (словообразовательной) точки зрения единственно верные написания таких прилагательных — дефисные, например: Центрально-Африканская Республика, Центрально-Черноземный регион, то есть их надо писать так же, как мы пишем сложные прилагательные с первыми частями западно-, восточно-. южно-, но не приравнивать их к прилагательным совсем другой структуры — с первыми частями мало-, ново-, старо-, средне-, нижне-, верхне-, дальне-, ближне- и т. п., которые всегда пишутся слитно. Сравним: Западно-Сибирская низменность, Восточно-Европейская равнина, Южно-Китайское море, но Малоазиатское нагорье, Среднедунайская равнина, Ближневосточный регион, Дальневосточный военный округ.

То же ведомство недовольно тем, что написание Алма-Ата «взамен Алматы» нами «введено волюнтаристским путем вопреки существующим правилам русской передачи иностранных топонимов» — и это при том, что существует распоряжение Администрации Президента Российской Федерации от 17 августа 1995 года «О написании названий государств — бывших республик СССР и их столиц», предписывающее писать название бывшей столицы Казахстана только так: Алма-Ата. Кто же, спрашивается, вводит свои порядки «волюнтаристским путем»? И какое именно правило передачи иностранных топонимов нарушено в традиционно (исторически) сложившемся названии Алма-Ата?

Попутно мы узнали от издательских работников, что в начале 1990-х годов был келейно разработан и «спущен» в издательства некий ГОСТ, отменяющий существовавшее правило сохранения удвоенных согласных перед точкой в графических сокращениях слов (илл. вместо иллюстрация, дисс. — диссертация, асс. — ассистент, долл. — доллар и т. п.) и требующий сокращать их как ил., дис. и т. п. (попробуйте теперь понять, что значит, например, сокращение гол. вместо прежнего голл. — голландский). Новые энциклопедии, выходящие в 1990-х годах, ориентируются на это, безусловно непродуманное и неудобное, правило.

Возникает острая необходимость найти наконец формы взаимодействия всех заинтересованных ведомств при выработке каких бы то ни было рекомендаций по лингвистическому и орфографическому оформлению текстов, по транслитерации наименований и другой подобной работе. Мы, со своей стороны, можем взять на себя оперативное установление правильного единообразного написания новых слов, появляющихся в русском языке, и своевременное обнародование этих сведений в той или иной форме.

Проделанная нами работа так или иначе затрагивает интересы очень многих ведомств, давно уже живущих в состоянии орфографического беспредела и волюнтаризма, разнобоя в рекомендациях словарей, действиях вузовских приемных комиссий, оценивающих грамотность абитуриентов, и т. д. В этих условиях необходимо иметь единый орфографический закон.

Новая редакция правил русского правописания — не каприз лингвистов, а веление времени.

Разработчики правил, члены Орфографической комиссии РАН и все, кто участвовал в обсуждениях и в совершенствовании текста правил, надеются на понимание этого самой широкой общественностью и теми вышестоящими инстанциями, от которых зависит официальное утверждение проекта.