Пророк, урок, речь...

Чрезвычайно интересно проследить историю слова речь и всех других слов с тем же корнем. Эти слова уводят нас в древние времена — в период существования праславянского языка, где эти слова получили первые свои значения, связанные с процессом говорения, и еще далее — в эпоху появления и развития индоевропейского языка, единицы которого мы можем только реконструировать на основе сопоставления имеющихся в разных языках форм. В работах академика Ю. С. Степанова и его учеников показано, как звуки и сочетания звуков, издаваемые первобытным человеком, вплетались в различные его действия, в том числе ритуальные. Уже тогда одной из важнейших функций обряда была регулирующая, упорядочивающая функция, и это отразилось в значениях индоевропейского слова *racáyati «убирать, приводить в порядок, украшать»¹.

В соответствии с современными взглядами, первобытному человеку было свойственно мифопоэтическое мировоззрение, язык формировался в процессе ритуальных действий; имеется даже мнение о ритуальном происхождении языка.

При этом в различных религиях создавались мифологемы — первичные представления о мире, Божестве, времени, пространстве, жизни и судьбе, которые реализовались (кодировались) в языке в виде символов, комплексно, часто нерасчлененно обозначающих эти представления. В упомянутой книге Ю. С. Степанова, в работах М. М. Маковского индоевропейская форма *rek, старославянские решти, древнерусские речи (нередко рещи), реку и рку «говорю» включаются в мифологему «Вселенная»² или в мифологему «Слово»^{3Степанов Ю.С., с. 246-265}. И это понятно. Ведь слово — это первое божественное творение⁴. И иудейская, и христианская религии утверждали: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог»⁵. В этой мысли содержится высокая мудрость, осознание того, что с помощью языка можно отразить, зафиксировать божественный порядок, противостоящий хаосу. Это представление, развившееся в мифологическое понятие, является содержанием, семантикой сотен слов самых разных индоевропейских языков, слов, которые включены в словари под рубрикой «Слово».

Здесь мы находим известные из древних и современных текстов и реконструируемые единицы, означающие понятия «слово», «речь», «язык», «смысл», а также «говорить», «считать», «мыслить», «делать». К примеру, это старослав. рЂчь «речь, слово, беседа и др.», германские слова: готск. ragin «совет, заключение» и нем. rechnen «считать»; с другими корнями — древнегреч. lógos «слово, мысль, дело»; лат. fari «говорить», fatum «судьба»; древнерус. и старослав. бавупи (современные баятъ, баюкать, байка) «заговаривать», «чаровать», «врачевать» и т. д. Как мы видим, все эти единицы группируются вокруг идеи слова, языка, мысли как творческой и упорядочивающей силы.

Однако можно думать, что понятие «слово» сформировалось позднее, чем понятие речи, поскольку оно находится на более высоком уровне абстракции. Но уже в языческих религиях речь использовалась в самых разнообразных обрядах, связывалась и с колдовством, и с заговорами, и — впоследствии, после принятия христианства, — с божественной литургией. При формировании общеславянского языка (а это было за несколько веков до христианизации Руси, Польши и других славянских территорий и государств) в основе таких слов с первоначальным, довольно расплывчатым значением, как *rek-ti (глагол) и *rek-tis (отглагольное существительное), лежало представление (мифологический концепт) «колдовать с помощью речи, а также с помощью глаз», откуда в дальнейшем появились исчезнувшие затем русские слова урочить «околдовать, назначить», урок «колдовство», сурочитъ «освободить от колдовства, вылечить заговoрами»⁶, а также польские, украинские, болгарские слова с теми же или близкими значениями. Исходя из анализа многочисленных примеров слов, входящих в гнездо с корневой морфемой речь, есть основания утверждать, что мифологема «Речь» может быть выделена особо, хотя она тысячами нитей связана с мифологемой «Слово» через общее для них понятие «говорить» (см., например, рус. изречь «сказать», польск. wyrok «приговор»). Читатель найдет интересные слова, относящиеся к гнезду «речь», в этимологических словарях славянских языков, в том числе названном четырехтомном словаре М. Фасмера; в «Этимологическом словаре русского языка» А. Г. Преображенского⁷; в польском словаре А. Брюкнера⁸; в болгарском словаре Ст. Младенова⁹ и др. К сожалению, хотя в этих изданиях приведено значительное количество слов с самыми неожиданными для русского читателя значениями, во всех этих источниках неточно представлены или вовсе обойдены исторические тенденции в изменении семантики и формы этих слов, то есть не отражено то, что было выше названо историей слов.

Между тем комплексный анализ развития звукового состава, словообразовательной структуры и значений слов, входящих или входивших ранее в это гнездо даже в рамках одного, прежде всего русского языка, свидетельствует о том, что первые установленные наукой слова и их первоначальные значения подверглись существенным изменениям. Так, в результате общих фонетических преобразований, а также под воздействием соседних звуков появилось несколько вариантов корневой морфемы (произошла так называемая перегласовка): реку, речёшъ, изречь; рок, порок, нарочный; рЂчъ, зарЂкаться; порицать, отрицать (из церковнославянского). Приведенные примеры показывают, что и согласные звуки корня также подвергались преобразованиям; для сравнения можно упомянуть польские и чешские слова с иным начальным звуком: польск. rzekomy «кажущийся», rzec (произносится: жец) «говорить»; чешск. řikati «говорить» (произносится: ржи́кати), nařek «вопль; наговор, клевета» (произносится: на́ржек)¹⁰. Общеизвестное чередование к/ч/ц имеет место в конце корня: рок, речение, отрицать (и старослав. рещъ).

Что касается развития семантики слов, обозначавших вначале нерасчлененное представление о речи как о говорении, имевшем магическую силу, то это развитие пошло в разных славянских языках разными путями.

В русском языке на месте одного гнезда слов образовалось три гнезда с тремя ядерными значениями. Сохранилось гнездо со значением «сказать» (глаголы), «речь» (существительные). Сюда входят такие слова, как позднее образование речевой; наречь «назвать, дать имя (при крещении)», нареченный — вначале «названный», а затем «жених» (то есть «названный в процессе сватовства»); отречься — вначале «отказаться от своих слов, друзей», а затем «отказаться от своих прав и др., в частности от престола» (обратите внимание на толкования, включающие слова сказать, назвать и т. д.!); зарок «клятвенное обещание не делать чего-либо»; заимствованное из церковнославянского языка изречь, изрекать «произнести, сказать; произносить». Довольно далеко ушло в своем семантическом развитии слово противоречить «1) возражать, не соглашаться с кем-нибудь; 2) не соответствовать, заключая в себе противоречие, противоречия»¹¹, получившее очень абстрактное значение. Точно так же отдалилось от гнезда слово порок, первоначально означавшее «порицание».

Появилось второе гнездо с общей семантикой «договориться, условиться»: здесь мы видим слово урок, которое сперва имело много значений — «условие, завершение, сделка, правило, платеж, налог»¹², — а впоследствии сузилось и получило значение «обусловленное, оговоренное задание», откуда «школьное задание» и «учебный час...» и — переносно — «нечто поучительное». К этому гнезду относится слово обречь «предназначить, посвятить, предопределить». С ним связан оброк — вначале «обещание, обет», а потом — в определенных социальных условиях — «земельная дань» (при крепостном праве).

Приближается по семантике к перечисленным слово приурочить «отнести к какому-либо сроку» (да и само слово срок «определенный промежуток времени», то есть «оговоренный, обусловленный...», а также все производные от него: срочный, просрочить, отсрочить...). Кроме того, сюда же входят и слова, группирующиеся вокруг значения «урочный»: старое урочные лета, то есть «установленные годы», о которых пишет М. Фасмер, а также урочные места и урочище «участок местности как естественная граница между чем-нибудь», затем: «участок, отличный от окружающей местности...»¹³, а по мнению А. Брюкнера, «место в лесу или поле, имеющее свое название».

Наконец, из первичного сакрального, ритуального значения развилось третье, очень важное значение «судьба», которое мы видим, прежде всего, в слове рок, означавшем вначале «нечто предсказанное, предрешенное, назначенное» (вспомним опять слова говорить, сказать, знак!), а уже потом «судьба, фатум» как нечто объективное, от речи, слов не зависящее. И сразу приходят на ум члены этого гнезда: роковой «приносящий горе, как бы предопределенный роком... имеющий тяжелые или гибельные последствия»; церковнославянские предречь, предрекать «предсказать, предсказывать»; пророк — вначале «тот, кто предсказывает что-нибудь», а затем «избранник Бога на земле, открывающий его волю и смысл происходящего»; пророчество «предсказание»; прорицать (заимствование из церковнославянского) «предсказывать». С известной долей условности к этому гнезду можно отнести слова нарочный, нарочно «с определенной целью, намеренный» и нарочитый «намеренный, умышленный», которые образовались от исчезнувшего древнерусского слова на́рок «преднамерение, назначение».

Список приведенных здесь слов не является исчерпывающим, его можно расширить. В то же время представляется, что другие имеющиеся в русском языке слова с тем же корнем войдут в одно из трех перечисленных гнезд.

Интересно для сравнения показать, по каким путям пошло развитие значений слов с корнем речь в польском и других славянских языках. 

Прежде всего, как и в русском, сохраняется обширное гнездо слов со значением «сказать»: польск. глагол rzec «сказать», болг. существительные рЂчъ, а затем речь «речь, мысль», речник «словарь»¹⁴, укр. рiч «речь, слово», чешск. глагол řici «говорит» и др., польск. rzekomy «кажущийся, предполагаемый», rzekać się «отрекаться, отказываться», narzekać się «горевать, сетовать»; rokawanie «переговоры», porzekadło «поговорка», przyrzekać «обещать». Из этой первоначальной семантики развились новые значения: польск. rzecz сперва означало «слово, речь», а потом «вещь, дело, предмет». Из словосочетания k rzeczy «кстати, к делу» фонетическим способом образовалось, по мнению А. Г. Преображенского, прилагательное grzeczny «учтивый, вежливый».

В целом ряде славянских языков появилось гнездо со значением «год», которое базировалось на семантической единице «обусловленное, названное время» (ср. выше русские слова, сосредоточенные вокруг значения «договориться, условиться»: срок и др.). Это польск. rok, укр. рiк, в родительном падеже року (возможно, из польского), польск. roczny «годовой, годичный», doroczny «ежегодный», tegoroczny «сего года», укр. рiчняк «годовалый» (о скоте), сербск. рoк «срок, время», чешск. rok «срок».

В польском языке от упомянутых выше слов типа урок — urok, связанных с порчей, сглазом, в результате некоего «смягчения» в письменной речи, как считал А. Брюкнер, возникло гнездо с семантикой «очарование», и в настоящее время первое, основное значение слова urok это как раз «очарование, обаяние, прелесть». В других славянских языках это значение выступает как вторичное, а на первом месте сохраняется древнее «сглаз»: укр. урокi, белор. суроцы «дурной глаз», суроцицъ «сглазить», болг. уроки, уроцы «сглаз, колдовство», сербск. урок «сглаз», урокљив «легко глазимый» и др. В польском языке процесс пошел еще дальше. От значения «обаяние» ответвилось значение «торжество», поэтому появились производные слова uroczyњty «торжественный», uroczystości «празднества».

К этому следует добавить, что в отдельных славянских языках привычные по форме слова имеют значения, которые, хотя и базируются на общей этимологии, но пошли по другому, в сравнении с русским, пути. Так, в чешском urok — это «оброк», otrok — это «раб», в болгарском отроче — это «дитя», в сербском нарицати — «оплакивать покойника, голосить», в словенском uzrok, zrok — «причина», obrekati — «задать корм (скоту)» (ср. польск. obrok «корм (для лошадей)» и чешск. obrok «корм, фураж»).

Таким образом, уходящая в глубь тысячелетий группа слов с корнем *rek- имела очень широкое, в целом расплывчатое и потому способное к развитию в нескольких направлениях значение — значение речи, произнесения сначала нечленораздельных, а затем и членораздельных звуков, которые обладали магической силой, как положительной, так и отрицательной. Чтобы в этом убедиться, достаточно вспомнить семантику слова урок «сглаз, порча» и выражения зубы заговаривать, то есть «снимать зубную боль с помощью заговора». Очень показательным свидетельством многообразной роли речи является и гнездо с глагольной основой кля- (для обозначения многократности действия — кли-), фигурирующее практически во всех славянских и некоторых германских языках: клясть, клятва, проклинать, проклятие, заклинать (ср. польск. klątwa, соответствующее рус. клятва и имеющее значение «проклятие, ругательство»).

Во многих разделах сборника статей под общим руководством и редакцией Н. Д. Арутюновой «Язык о языке»¹⁵, где описаны слова, относящиеся к языку и речи, показано, что древнерусское слово pЂчь имело около двадцати значений («то, что сказано», «обвинение», «разговор, беседа», «слово», «голос», «народ», «дело, вопрос» и др.)¹⁶. Это отглагольное существительное от несохранившегося глагола *rekti и близкого ему по форме старославянского глагола рещи, речь «говорить, сообщать... нарекать, предсказывать»¹⁷ легло в основу десятков производных слов, существующих или существовавших во всех славянских языках.

В большинстве случаев первоначальное значение магической силы речи отмерло или ушло на задний план, и значениями слов и выражений стали жизненно важные, реалистические концепты, особенно если здесь образовались производные слова.

Семантика, фонетическая и морфологическая структура этих слов настолько разошлись, что мы уже не всегда воспринимаем их как родственные по происхождению. Их история в русском, других славянских, да и не только славянских языках, является увлекательным примером того, как меняется язык от эпохи к эпохе, как он откликается на потребности общества, все более точно выражая тончайшие оттенки мысли.

В материалах сборника «Язык о языке» показано, в частности, как сближаются и расходятся в индоевропейских и семитских языках такие концепты, как язык, слово, речь, смысл, как они вырастают на базе слов, означавших первоначально «блестеть», «наблюдать», «собирать» и др.¹⁸. На материале славянских языков описаны слова, соответствующие понятиям «говорить», «сказать», «изречь», «молвить», «поведать»¹⁹. Однако понятно, что этимология и история русских слов, относящихся к производству и восприятию речи, но не основанных на корневой морфеме речь, — это уже предмет другой статьи.