Категория рода в русской грамматике в сравнении с другими языками

Как появился род

На первый взгляд грамматический род — не слишком сложное понятие. Уже в начальной школе дети умеют определять род большинства существительных. Но если вдуматься, возникает множество вопросов, которые касаются и соотношения между языком и реальностью, и того, как разные языки решают проблему приписывания словам разных грамматических признаков.

Для предметных слов род выступает как словоклассифицирующая грамматическая категория. К предметным словам относятся существительные (дом, кресло, служба, Ростов, Ирина) и местоимения-существительные (он, она, оно). В зависимости от рода они относятся к разным классам: к классу слов мужского, женского или среднего рода.

Для атрибутивных слов (таких, которые выступают в качестве определения) род является словоизменительной категорией. К атрибутивным словам относятся прилагательные (большой, добрый, стеклянный), местоимения-прилагательные (каждый, -ая, -ое), числительные-прилагательные (пятый, -ая, -ое) и причастия. Также род выступает как словоизменительная категория для анафорических местоимений (типа который) и для глагола в формах прошедшего времени и сослагательного наклонения (сказал, -а, -о;  сделал, -а, -о бы). В этом случае род прилагательного, местоимения или глагола зависит от рода того слова, к которому оно относится: большой дом, большая лестница, большое окно.

Категория рода существовала еще в праиндоевропейском языке: в нем был мужской, женский и средний род. Такое же деление мы находим в древних языках индоевропейской языковой семьи: санскрите, древнегреческом, латинском, древнеперсидском. Как передает древнегреческий философ Аристотель, впервые теорию о трех родах высказал софист Протагор: «Названия бывают трех родов: как у мужчин, как у женщин и как у вещей»¹.

Обладает ли род полом?

Мнения лингвистов о происхождении этой категории различны, но в целом можно выделить два направления мысли: одни признаю́т экстралингвистическую (то есть выходящую за пределы собственно языка) мотивацию рода, а другие нет. Первую теорию называют естественной (встречаются также обозначения антропологическая, сексуальная, когнитивная, семантическая, семантико-этимологическая и др.), а вторую — морфологической (или формальной, согласованной). 

Сторонники естественной теории связывают происхождение категории рода напрямую с биологическим полом, приверженцы же морфологической теории считают, что эта категория сформировалась в результате развития грамматической структуры языка. 

Согласно гипотезе французского лингвиста Антуана Мейе, род возник в результате необходимости различать одушевленные и неодушевленные объекты. Впоследствии одушевленные существительные приобрели признаки мужского и женского рода, а средний был связан с неживыми объектами. 

Лингвисты долгое время оценивали грамматическое значение рода существительных, обозначающих неживые объекты и многих животных, как реликты древней формы мышления, непонятной современному человеку². 

О том, что форма рода кажется немотивированной у большинства существительных, не обозначающих людей и животных, писал лингвист Виктор Владимирович Виноградов: «Она [форма рода] кажется пережитком давних эпох, остатком иного языкового строя, когда в делении имен на грамматические классы отражалась свойственная той стадии мышления классификация вещей, лиц и явлений действительности. Теперь же форма рода у большей части существительных относится к области языковой техники»³. 

Эту проблему осознавали уже в XVIII веке, в частности, об этом рассуждал Ломоносов: «Животных натура на два пола разделила, на мужской и женский. Оттуда и имена их во многих языках суть двух родов: господин, госпожа; муж, жена; орел, орлица. Сие от животных простерлось и к вещам бездушным, их единого токмо употребления и чисто безрассудно, как мужского рода: сук, лист, волос; женского: гора, вода, стена. Пристойно кажется, чтобы бездушным вещам быть ни мужского, ни женского, но некоего третьего рода, каков есть у нас род средний: море, небо, сердце, поле. Однако сие так беспорядочно, что и среднего рода имена животных знаменуют: дитя, жеребя»⁴. 

Периоды развития русского языка: древний, старый, новый, нашОт берестяных грамот до эпохи интернетаОснователь московской лингвистической школы Филипп Федорович Фортунатов называл мужской и женский роды «естественными» и обращал внимание на то, что еще в общеиндоевропейском языке неодушевленные предметы мысли, которые обозначались существительными несреднего рода, распадались на два класса — «предметы мысли мужеского рода и предметы мысли женского рода»⁵. Соответственно, некоторые неодушевленные объекты как бы уподоблялись чему-то «мужскому» или «женскому», а некоторые нет. 

Возможна и такая интерпретация: «В одних случаях в основу метафорического переноса могло быть положено такое свойство лиц мужского пола, как их относительно бóльшая активность, в других — относительно бóльшие размеры, в третьих — бóльшая сила и, наконец, в четвертых — бóльшая самостоятельность»⁶. 

Тем не менее мы видим, что одни и те же слова в разных языках, даже близких, относятся к разному роду: например, собака в русском женского рода, а сабака в белорусском — мужского. 

Даже если изначально мужской и женский роды были связаны с полом, а средний соотносился с неодушевленными объектами, в ходе языкового развития система усложнилась и стала более абстрактной. В индоевропейских языках, где есть мужской, женский и средний род, объект может быть словом любого рода, а в отдельных случаях слово среднего рода может обозначать живое существо (ср. нем. das Mädchen ‘девочка’, das Weib ‘женщина’; das — артикль среднего рода). 

Как устроен грамматический род в разных языках

Категория рода не существует в вакууме. Во многих языках она может быть тесно связана с одушевленностью/неодушевленностью или с именными классами, когда имена распределены по классам на основании тех или иных семантических признаков, при этом классовая принадлежность слова обязательно должна быть выражена в структуре предложения. Например, в тамильском языке есть два класса, которые выделяются на основании разумности/неразумности (а уже класс «разумных» имен подразделяется на мужские и женские).

В целом языки, в которых есть категория рода, можно разделить на несколько типов:

• мужской и женский (французский, иврит);
• мужской, женский и средний род (русский, немецкий);
• общий и средний род (шведский);
• много родов / именных классов, принадлежность к которым выражается приставками (суахили);
• нет категории рода, но есть категория одушевленности/неодушевленности (баскский язык — лишь некоторые слова имеют род: ama, ‘мать’, aita, ‘отец’);
• категория рода тесно связана с категорией одушевленности/неодушевленности, есть «мужской одушевленный» и «мужской неодушевленный», женский и средний (чешский);
• род расщепляется по признаку личности/неличности, есть «лично-мужской» и «нелично-мужской», женский и средний (польский, верхнелужицкий, словацкий);
• категория рода грамматически не выражается (английский сохранил различие по роду только в местоимениях he, she, it; персидский не имеет рода за исключением некоторых арабских заимствований; в тюркских и финно-угорских языках род отсутствует);

История рода в русском языке

В древнерусском языке, общем предке современных русского, украинского и белорусского, а также в литературном церковнославянском было три рода: мужской, женский и средний. При этом филолог и церковный деятель Литовской Руси Мелетий Смотрицкий в «Грамматике» выделяет для церковнославянского языка семь родов: мужской, женский, средний, общий, всякий, недоуменный и преобщий. При этом парадигмы склонения он приводит для существительных пяти родов: мужского, женского, среднего, общего и всякого. Ко всякому роду Смотрицкий относит слова, которые можно принять и за мужской, и за женский, и за средний, к недоуменному — о которых нельзя точно узнать, мужского они или женского рода, а преобщий — «обнимающий оба пола». 

В современном русском языке существительные мужского рода составляют около 46%, женского рода — 41%, среднего рода — 13%⁷.

Некоторые слова в русском языке со временем поменяли род: например, слова лосось, путь⁸, лебедь и Суздаль были женского рода, а тень — мужского; так как при образовании уменьшительных форм изначальный род сохраняется, даже в современном русском тенёк (диминутив от тень) остается мужского рода. 

Это может быть еще одним доказательством того, что грамматический род сам по себе не связан со значением слов, а следовательно, и с полом. 

Такие грамматические категории в лингвистике называют неноминативными. В отличие от них, номинативные категории, например категория числа, напрямую связаны с внеязыковой реальностью. 

Согласование по роду

В языках славянской группы прилагательные, причастия, некоторые разряды местоимений, числительные и глагол (в отдельных формах) согласуются по роду с существительным. 

Ранее в русском языке была отдельная форма множественного числа для прилагательных, которые относятся к существительным мужского, женского или среднего рода, но затем во множественном числе у прилагательных произошла нейтрализация по роду: стены, столы, деревья — хорошие. 

Сначала различия исчезли на фонетическом уровне, но при этом сохранялись на письме. В дореволюционной орфографии по-разному писали прилагательные во множественном числе в мужском и женском роде: хорошія женщины — хорошие мужчины, новыя книги — новые столы. 

«Слепить из себя нормального русского дворянина»Филолог Алексей Любжин о своем выборе старой орфографииНа определенном этапе некоторые заимствованные в русский язык слова могли употребляться в разном роде: анализ/анализа, бакенбард/бакенбарда, зал/зала/зало. В период, когда русский язык еще не был сильно нормирован, отдельные слова, еще недостаточно им освоенные, могли менять род окказионально: Одно из оных <злоключений> пресѣчено препохвальнѣйшею патриотизмою и мужеством нашего же любезнаго Петра Дмитриевича Еропкина. 

Слова общего рода

Кроме существительных мужского, женского и среднего рода, в русском языке выделяется группа слов общего рода.

В нее входят одушевленные существительные, которые могут быть соотнесены как с лицом мужского, так и с лицом женского пола. 

Слова общего рода не имеют собственного набора окончаний. Большинство подобных существительных оканчиваются на -а/-я и на уровне морфологии относятся к женскому роду: умница, судья, староста, забияка, сирота, недотепа. 

В прошлом слова общего рода могли употребляться как слова женского рода в соответствии с их морфологией. Например, Толстой пишет в письме из Парижа: Я круглая невежда; нигде я не почувствовал этого так сильно, как здесь.

Некоторые слова, обозначающие профессии, лингвисты называют «кандидатами» в общий род (по-другому эти слова определяют как двуродовые или их род как переходный к общему): новый врач пришел, новая врач пришла — второй вариант пока встречается преимущественно в разговорной речи. Неестественность такой конструкции для русского языка отчасти объясняет тенденцию образовывать феминитивы от названий профессий.

На канале «Глагольная группа» вышел стрим о феминитивахЧто лингвисты думают об «авторках» и о влиянии волевых решений на развитие языкаПоскольку род в русском языке чаще всего не связан с лексическим значением слова и не всегда «угадывается» по форме, его во многих случаях приходится запоминать. Это создает проблемы тем, кто изучает русский язык как иностранный (точно такие же проблемы вызывает у русскоговорящих, например, род существительных в немецком). 

Нередко даже носители языка ошибаются в выборе рода, когда образуют единственное число от слов, которые обычно в речи встречаются во множественном числе. Чаще всего это парные предметы, но не только: туфли (правильно туфля), кроссовки (кроссовка), кеды (кед), бахилы (бахила), тапки (тапка), оладьи (оладья), рельсы (рельс). Сложные случаи определения рода существительных описаны в Письмовнике на нашем портале.

Также многих интересует вопрос о том, к какому роду относятся существительные типа ножницы — это pluralia tantum, слова, которые употребляются только во множественном числе. Таких слов в русском языке довольно много: качели, сумерки, шахматы, щипцы, дрожжи, каникулы, именины... Мы можем лишь пофантазировать, что потенциальное единственное число могло бы быть ножница, но надежного инструмента для определения рода таких слов у нас нет.