Подсказки для поиска

Внимательный

Внимающий

Спасибо за внимание

Принимая во внимание

Обратите внимание

Писатель Шамиль Идиатуллин: «Я был нормальный пацан»

Писатель Шамиль Идиатуллин: «Я был нормальный пацан»
В коллаже использованы кадры из фильма «Слово пацана. Кровь на асфальте»

Сериал «Слово пацана», который активно обсуждают уже почти два месяца, заинтересовал нас не только словом «чушпан», которое даже называли в качестве кандидата на роль слова года. Насколько точно на экране передан сленг улицы в целом? Грамота поговорила об этом Шамилем Идиатуллиным, который в 1980-е годы жил в городе Брежнев (ныне Набережные Челны) и написал об этом времени книгу. 

В «Слове пацана» есть хорошая фактическая основа

«Слово пацана» — это исследование «казанского феномена», написанное в 2020 году; для первого издания я писал отзыв на обложку. Многое в успехе сериала определяется тем, что у него есть хорошая фактическая основа в виде книги журналиста Роберта Гараева. 

Пока я посмотрел две серии. Первую серию я смотреть целиком не собирался, думал, посмотрю десять минут, и все будет понятно. Но не удержался, посмотрел две. Режиссура отличная, сценарий очень четкий. Заметил замечательный подбор натуры: снимать ни в Казани, ни в Челнах не дали, но снято аутентично, на Казань похоже.

Слои лексикона

В моем романе «Город Брежнев» действие происходит в 1983 году, а я родился в 1971-м. Правда, герой на пару лет старше меня; я срисовал его еще и с моего старшего брата. Я был болезненным книжным мальчиком, часто лежал в больницах, весь окружающий мир мне заменяли книжки. Но при этом я был довольно эрудирован, с хорошо подвешенным языком и не очень вредный, поэтому у меня были неплохие отношения со всеми сверстниками, включая тех, кто мотался по улицам.  

Уже тогда я начал записывать какие-то словечки и выражения. Мне было обидно, что этих слов нет в словарях, что интересный, сочный элемент живой речи нигде не отражается. 

Видимо, у меня уже тогда были литературные амбиции, поэтому я их для себя записывал в блокнотик.

В лексике того периода было несколько слоев. Прежде всего, был слой детско-подростковой общеупотребительной «правильной» лексики. Понятно, что нельзя говорить мальчики и девочки, а надо было говорить пацаны и бабы, иначе это звучало странно. Причем это работало практически для всех, в этом плане особого разграничения не было. 

Отдельную проблему представляла собой абсолютная непроработанность слов, связанных с сексом. Говорить на эту тему было с кем-то кроме своих было невозможно, потому что все было только матом. 

Были какие-то модные словечки, которые тогда стали проникать в фольклор, в том числе и во взрослый. При этом какие-то слова воспринимались как абсолютно книжные: буза, клёво и так далее. У нас так не говорили.

Еще был слой уголовного происхождения (за всю мазуту, крюк упал, то есть пришел в крайнее возбуждение, в состояние аффекта), который появился во второй половине 1980-х. В поздние перестроечные времена появились откровенно блатные термины, типа общак, лаве и так далее. 

«О, чушпанчик!»

Лохов не было и гопников не было. Были чушпаны, чуханы. Я затрудняюсь сказать, была ли это обычная пацанская невинная лексика или часть уголовной. Скорее все-таки пацанская, эти выражения воспринимались как совершенно безобидные. 

Не было такого, что ты либо пацан, либо чушпан; вероятно, это возникло позже, во второй половине 80-х годов. Позднее пацанами стали называться представители группировки, принадлежащие к какой-то системе.

Во времена моего детства говорили при делах, не при делах. При делах значило, что ты с кем-то мотаешься, куда-то включен, вписан в какую-то контору. Я был не при делах. Таких, как я, подтягивали к каким-нибудь мероприятиям только в крайнем случае. Кстати, слова стрелка не было, слова разборки тоже не было. В общем, тащить таких, как я, на какие-то сходняки, которые чреваты махачем, можно было только для толпы, для массы.

При этом все исходили из полного доверия друг другу: нельзя было стучать, ябедничать, откровенничать со старшими, с учителями, родителями, тем более с ментами. Это было категорически исключено. 

Обобщенным объектом насмешек и агрессии в подростковых разговорах выступали не лохи, которых не было, и не чушпаны, а кресты.

Крест — обобщенный образ крестьянина из татарской деревни с каким-нибудь уже вышедшим из городского обихода именем, с висячими усами, одетый в затрапезные или, наоборот, слишком яркие шмотки. Их прототипом, вероятно, были деревенские ребята, завербовавшиеся на КамАЗ, которые для городской молодежи были объектом охоты. Это бытовало на уровне фольклора: Мы там крестам вломили. О, чушпанчик! говорили, когда видели человека в хороших кроссовках, которые можно с него снять.

Пока я писал «Город Брежнев», то вспоминал некоторые слова и выражения из моего детства. Вот как говорили подростки: автор; борзой (такой борзой стал); блин; ваще; в натуре; в пятак; врешь ты все, и спишь ты в тумбочке; деловой; дерзкий (самый дерзкий); дяпсан, тепсан; забугорный; заманал; зашибись; зубы жмут или глаз лишний?; зыко, зыкинско; колхозник; контора; крест; мазута (за всю мазуту); махыч, махалка, махаловка, махаться; монтана; на собачку-драчку; не одна ли малина; не хило; пацан не пацан, докажи, что пацан; покрасить и выбросить; простой такой (как семь копеек одной монетой); раз-два-три-зассал; спрысни; срыгни; типа; фирма́; четко, четкасно; чирик; чмо (чума); что-то я не понял; чушпан, чушок; чухан; шуба! (шухер; шуба! с вешалки упала, на вешалке висит).

Из взрослого бытового языка помню не доводи меня и нервы мне не надо трепать (нервыма тимә).

Классовая ненависть

«Слово пацана» не сгущает краски, просто в сериале показана Казань, а не Брежнев, и более позднее время. От школы к школе, от района к району все сильно разнилось. Даже в соседних школах могло быть по-разному. В одной школе могло быть жесткое деление на пацанов и чушпанов. А в другой все нормально сосуществовали. Моя школа была образцово-показательной,  математической, и директриса многие вещи пресекала на корню. С тем, что старшеклассники начинали бриться наголо, она, конечно, справиться не могла, но запретить приходить в школу в ватниках было в ее силах. 

Ватники были бойцовской униформой, потому что пробить ватник кулаком, арматурой и даже нунчаками нелегко. А еще были широкие драповые штаны, которые шились на заказ. 

Среди моих знакомых было принято к воротнику телогрейки прицеплять отрезанную от подтяжек блестящую прищепку, которая не только фиксировала ворот, но и служила опознавательным знаком для своих, как и шапки определенного вида.

В те годы во многом эти отношения воспринимались как игра. Не было каких-то вступительных экзаменов, чтобы попасть в группу, не было выплат в общак, грева для зон, подгона старшим, взноса, чтобы из группы выйти. Старших вообще могло не быть, это были саморегулируемые сообщества. 

Казань — очень разнообразный город, там и промышленные зоны есть, и непромышленные. До 1970-х годов он был закрытым, а в закрытых городах какие-то явления возникали гораздо быстрее, там была возможность взаимной возгонки разными районами. Если ты хочешь подраться с «классово чуждым элементом», то едешь из рабочего района в центр. В Горьком, Казани и Чебоксарах всегда было, на кого излить классовую неприязнь. В Набережных Челнах, которые были построены целиком практически с нуля, такого центра не было. Там все были примерно такие же, как ты, все приехали год-два-три назад и никто не мог похвастаться, что он старожил. В то же время не было и такого, что «я приехал, сейчас тут порядок наведу». Этим местная жизнь отличалась от казанской.

Мой дом 45-14

Кроме того, была специфика, связанная с комплексами. В Набережных Челнах до сих пор мало кто знает, на какой улице находится дом, хотя город в современном виде существует уже почти пятьдесят лет. Когда его интенсивно застраивали, из тридцатипятитысячного города делали полумиллионник, то строили по строительным комплексам, а позднее концепт улицы так и не прижился. Я жил в доме № 4 по бульвару Бердаха, но никто ни этого бульвара, ни этого Бердаха не знал. Мой дом был 45-14: 45-й комплекс, 14-й дом. И так было по всему городу.

Ты сразу был приписан к какому-то конкретному комплексу и за него держался. Если комплекс маленький — это твои проблемы. Если большой, мощный — у тебя большие перспективы, пока голову не пробьют.

Диалог обычно выглядел так. Первый вопрос: «Какой комплекс?» Ответ, допустим: «48-й». Второй вопрос: «Кого знаешь?» «Кадета знаю, Быка, Мультика». «Кадета все знают, что ты мне мозги-то целуешь?» И дальше начинается пробивка: смотрят, вправду ли ты знаешь авторитетных людей (авторов), которые могут за тебя вписаться, если что, насколько ты сам реальный пацан и не слишком ли борзой. Если ты демонстрируешь свою борзоту, то должен быть готов ответить за слово делом.

Шамиль Идиатуллин — дважды лауреат премии «Большая книга». В «Редакции Елены Шубиной» опубликованы его романы «Бывшая Ленина» (2019), «Последнее время» (2020), «Возвращение „Пионера“» (2022) и «До февраля» (2023). По роману «Город Брежнев» (Азбука, 2017) снимается сериал, который должен выйти на экраны весной 2024 года.

Шамиль Идиатуллин, писатель, журналист ИД «КоммерсантЪ»

Еще на эту тему

Молодежный жаргон — признак здорового развития языка

Научный руководитель Грамоты Владимир Пахомов отказывается хейтить подростков за «имбу» и «падик»

Основные критерии хорошей речи

Оценка качества речи зависит от очень многих условий, в том числе социолингвистических

Варваризация языка, ее суть и закономерности

Интервью с автором «Словаря московского арго» культурологом Владимиром Елистратовым

все публикации

Архаичные союзы «ибо» и «дабы» употребляются в современной разговорной речи

Они то уходили на периферию русского языка, то снова обретали популярность



Официально-деловой стиль: язык бюрократии

Мы гуляли по лесному массиву и посетили данное заведение…


Как изменилось преподавание литературы в школе

От гуманистических подходов — к увлечению цифровыми технологиями


Скрытые заимствования: иногда новые слова и смыслы появляются по аналогии

Мария Елиферова приводит случаи калькирования, о которых мы даже не догадываемся


Новый учебник «Русский язык и культура речи» подготовлен в МГУ

Он рассчитан на студентов и преподавателей негуманитарных вузов



Орфографические словари: как не ошибиться в написании слова

Они особенно необходимы языкам с древней письменностью


Профессиональные жаргоны: зачем говорить не как все?

Социолекты юристов, медиков и разработчиков отличаются лексически, но у них есть и общие черты


Деревенский говор интереснее стандартного литературного языка

Лингвист Николай Вахтин дал большое интервью о русских диалектах 


Что вы думаете о речи молодежи?

Старшее поколение недовольно, а специалисты видят основания для оптимизма



Безударные гласные в некоторых словах могут редуцироваться до нуля

Вышел четвертый выпуск журнала «Русская речь» за 2024 год


Как в русском языке возникали названия для новых профессий

Ирина Фуфаева — о трех случаях, когда родное слово оттеснило иностранного конкурента


Для чего нужен язык в первую очередь

Нейробиологи пришли к выводу, что мышление может существовать и без языка


На полях манускрипта Войнича обнаружили полный латинский алфавит

Мультиспектральный анализ загадочной рукописи помог сделать открытие



В открытом доступе выложен «Словарь языковой экономии»

Филолог Василий Химик собрал блестящую коллекцию универбов от авиационки до ядовитки


Чем отличаются правила речевого этикета в русских и английских письменных текстах

Мария Елифёрова о том, почему «представители семейства кошачьих» требуют от переводчика аккуратности


Фекла Толстая: «Мы можем создать не 3D, а 10D-картинку Толстого»

Как цифровая форма приближает к нам тексты, события и обстоятельства


1/6
Большой универсальный словарь русского языка (2 тома)
1 — 4 классы
Морковкин В.В., Богачева Г.Ф., Луцкая Н.М.
4.3
Подробнее об издании
От 2320 ₽
Купить на маркетплейсах:
Новые публикации Грамоты в вашей почте
Неверный формат email
Подписаться
Спасибо,
подписка оформлена.
Будем держать вас в курсе!