«Розенталь хотел, чтобы мы гибко подходили к языку»

Универсальный ученый

Он был прекрасным образцом ученого широкого профиля, который проявил себя в очень разных сферах. 

Напомню, что Дитмар Эльяшевич родился в Лодзи, в Царстве Польском в 1900 году. В его окружении говорили на идише, по-польски и по-немецки. Его отец работал в свое время в Берлине, занимался экономикой, и в семье любили Германию. Так что его полилингвальность идет из детства. 

Поступил на историко-филологический факультет Московского университета, был на стажировке в Италии в 1925 году, изучал там местный диалект. Затем работал на филологическом факультете Московского университета и занимался уже польским языком. 

Свою единственную ученую степень кандидата педагогических наук он получил за работу, связанную с созданием учебника итальянского языка.

После защиты диссертации Дитмар Эльяшевич переключился на учебно-методическую работу в области русского языка. Русский, как он сам любил говорить, для него был языком выученным. Ему принадлежат — есть такие подсчеты — более 400 работ, включая и научно-популярные, и научные статьи, и учебники, и очень много других пособий, которые и обеспечивали возможность самым широким массам обращать внимание на правила русской речи, на орфографию и пунктуацию.

Он занимался и проблемами преподавания русского языка как иностранного — особенно после Второй мировой войны. Уже ближе к концу жизни одним из первых стал изучать язык рекламы. В 1981 году они вместе с Николаем Николаевичем Кохтевым выпустили учебное пособие «Язык рекламных текстов». 

У нас и рекламы-то как таковой не было, а вот изучение рекламных текстов благодаря Розенталю уже было.

Влияние Розенталя было всеобъемлющим — он был членом многих комитетов и организаций. Входил в научно-технический совет при Министерстве высшего образования, в орфографическую комиссию Академии наук, занимался методической работой и в Московском университете, и в других вузах. Но при этом он не был только кабинетным ученым. Он всегда с живым интересом относился к работе с людьми.

У него было много учеников, которые высоко его ценили. Например, дикторы Центрального телевидения и Всесоюзного радио, — Дитмар Эльяшевич был непременным консультантом этой группы. В то время существовала система пост-эфирного контроля, и он внимательно отслеживал то, что было произнесено в эфире, а потом давал развернутый точный комментарий, чтобы оговорки не появлялись в дальнейшем. 

Особая группа учеников — люди, которые учились у Розенталя итальянскому языку в довоенные годы и во время войны.

Дитмар Эльяшевич работал в Высшей школе НКВД, обучал итальянскому языку будущих разведчиков-нелегалов. Во время прощания с Розенталем несколько человек, уцелевших с тех трагических времен, подошли к его сыну, Юлию Дитмаровичу, и сказали, что до сих пор помнят его уроки. Сам Дитмар Эльяшевич закончил войну в звании майора.

Но, конечно, особенно велика роль Дитмара Эльяшевича в развитии правильной речи у журналистов.

Создатель практический стилистики

Нельзя сказать, что стилистики как дисциплины не существовало до появления Розенталя на научном небосклоне. Но классические лингвисты традиционно воспринимали ее как нечто второстепенное, не имеющее собственного научного аппарата, в отличие от исследований уровней языка, таких как лексика, синтаксис, словообразование, фразеология.

Розенталь вместе с коллегой-лингвистом Константином Иакинфовичем Былинским создали фактически новое направление — практическую стилистику русского языка. В чем ценность этого направления? Это стилистика, адресованная миллионам. Можно назвать ее культурой речи или ортологическим направлением в языкознании — по сути это искусство пунктуационно и орфографически правильной речи.

Неслучайно девизом Розенталя было «Давайте говорить правильно».

До работ Розенталя вся стилистика была, если выражаться современным языком, заточена на художественную литературу. Стилистика была посвящена исследованию значений слов, художественным особенностям текстов, роли автора, и в этом велика была роль Виктора Владимировича Виноградова, Льва Владимировича Щербы и других знаменитых отечественных лингвистов.

А вот Розенталь, Былинский и их последователи обратили внимание именно на практическую сторону и вовлекли в научный оборот те материалы, которые традиционно воспринимались как второсортные. Я имею в виду язык журналистики, язык газет, который потом приобрел название «медиаречь».

И на это был запрос. В 1920–1930-е годы и ученые, и руководители высшего образования осознавали, что необходима практика владения родной русской речью. Средства массовой информации были, наверное, самым действенным каналом, с помощью которого можно было обучать малограмотную страну, какой Россия была до революции.

Розенталь выпустил несколько книг, прямо адресованных работникам средств массовой информации: «Словарь трудностей русского языка», «Справочник по пунктуации», «Справочник по правописанию и литературной правке», «Прописная или строчная?». Эти и многие другие работы стали в прямом смысле слова настольными книгами журналистов. 

Интеллигент без лишней серьезности

Он был человек высочайшей интеллигентности. Это было заметно даже в мелочах. Когда к нему обращались с вопросом, он наклонял голову в сторону того, кто спрашивал, и негромко говорил «прошу вас». Он приглашал сесть рядом с собой и очень подробно и четко отвечал на вопрос. 

Такая врожденная интеллигентность и учтивость — не просто вежливость, а именно учтивость —  была его характерной чертой.

И еще одно человеческое качество — ироничность. Дитмар Эльяшевич любил пошутить. Его сын Юлий Дитмарович вспоминал, как однажды в небольшой квартире Розенталей было застолье. Друзья пришли к сыну, при этом присутствовал и отец. Кто-то из друзей Юлия спросил: «Дитмар Эльяшевич, вам, наверное, неинтересно с нами сидеть?» Розенталь с присущей ему иронией ответил: «Мне приятно наблюдать ваше общее грехопадение».

Розенталь умел относиться с юмором даже к той сфере, которой он занимался. В 80-е годы я работал в приемной комиссии. Абитуриентам нужно было показать публикации, сделанные в разных средствах массовой информации. Как-то в материалах одной из абитуриенток я обнаружил ошибку. Было написано шотландское виски, а в учебнике по практической стилистике русского языка в 70-е годы предусматривалось употребление этого заимствования в мужском роде.

Девушка, которая принесла эти публикации, сказала, что ей так исправили в редакции. У нее в оригинале было шотландский — а ей исправили. Я набрал домашний телефон Дитмара Эльяшевича, объяснил ситуацию. Тот слегка ухмыльнулся: «Пусть пишет, лишь бы не во множественном числе». 

Как-то Розенталю позвонила его внучка Оля. Она к тому времени уже уехала за границу. Она спросила по поводу написания какого-то прилагательного — сколько н там писать. Дитмар Эльяшевич сказал: «Ну напиши два, три же никто не напишет».

И такая манера, не саркастическая, но юмористическая манера общения, привлекала к Дитмару Эльяшевичу внимание и студентов, и коллег, и журналистов.

Эталон отношения к языку

Почему и спустя много лет после издания именно его пособия так популярны и по-прежнему пользуются непререкаемым авторитетом?

Во-первых, потому что они очень прагматичны. Многие вещи, которые там сказаны, работают и в современной реальности. У Дитмара Эльяшевича был такой талант. Неслучайно он долгое время работал в журнале «Русский язык в школе», участвовал в методических объединениях. 

Он понимал, как нужно преподавать, как нужно преподносить — мне нравится это старое слово «преподносить» — учебный материал.

Надо сказать, уже после ухода из жизни Розенталя его фамилию начали вставлять даже в те пособия, к которым он имел очень малое отношение — или вообще никакого. Как-то я смотрел одно такое пособие — это был сборник упражнений для поступающих в вузы. Там было несколько упражнений, которым никакого правила не предшествовало. Но у Дитмара Эльяшевича с этим всегда было четко: вначале идет правило, даже в кратком изложении, и уже после этого — упражнения на это правило.

Или другой случай: в книжном магазине я увидел фамилию Розенталя на книге, которая называлась «Универсальный справочник русского языка». Я подумал тогда, что Дитмар Эльяшевич никогда не взял бы на себя ответственность назвать свои учебники и справочники «универсальными», «полными», «большими». Чувство собственного достоинства и уважение к читателям ему бы этого не позволили.

Поэтому, когда я рекомендую что-то, я говорю: «Читайте Розенталя в одиночестве». Там должна стоять фамилия только самого Розенталя. И чем более старым будет это издание, тем лучше.

Во-вторых, Розенталь выбирал оптимальную форму коммуникации со своими читателями, а это важно для того, чтобы книги были популярны и востребованы. Не секрет, что очень многие труды по лингвистике написаны излишне наукообразно. А он понимал: чтобы достичь практических целей, лучше писать понятно для читателя.

Наконец, у Розенталя было могучее чутье на изменения языковой нормы — как люди будут говорить. Именно на это он ориентировался, и это очень ценно в его справочных пособиях. Он не был сторонником сугубо формального отношения к норме — наоборот, относился к языку как к организму. Те изменения, которые он предлагал, никогда не были радикальными. Коллеги часто говорили, что он подарил нам новые варианты — более естественные. Например, слово фóльга считалось нормой, но так уже никто не говорил. И, наверное, с легкой руки Дитмара Эльяшевича мы сейчас имеем фольгý. И это касалось не только ударения, но и синтаксиса, пунктуации.

Это самый разумный подход в формировании и фиксации нормы. Розенталь предлагал воспринимать новые формы, приходящие из узуса, как допустимые. Например, как образовать форму множественного числа от слова договор? Лучше бы, наверное, не давать однозначную рекомендацию — только договоры, потому что слово договора встречается в разговорной речи. Это может быть стилевой особенностью именно разговорной речи. 

Розенталь всегда считал возможным использовать тот или иной вариант в зависимости от ситуации.

Собственно говоря, мы видим, что норма так постепенно и меняется. Например, на моей памяти специалисты регулярно выступали против того, чтобы путать слова патронаж и патронат. Во всех справочных пособиях, толковых словарях эти слова традиционно разводились. Но журналистская практика показывает, что часто эти слова используются как синонимы. И вот справочные издания уже нашего XXI века фиксируют эту синонимию.

Может быть, как раз благодаря тому, что Розенталь тесно работал с журналистами, он к ним прислушивался. Если мы возьмем «Практическую стилистику русского языка» — и первые издания 1965 года, и более поздние, и книги, которые выходили в соавторстве с другими, — мы увидим, что они рассчитаны на максимальную помощь читателю в том, как нужно говорить и как можно сказать, какие есть допустимые варианты. Думаю, прежде всего Дитмар Эльяшевич хотел, чтобы говорящий, пишущий всегда понимал, что и как он говорит, умел гибко подходить к языку. И этого подхода, который Розенталь заложил, мы стараемся сейчас придерживаться и в изучении, и в преподавании языка.