Русский язык и вечное счастье

«Ты крутая, если знаешь русский язык»

Грамота: Ксения, кем организованы эти курсы и кто в них участвует?

Ксения Туркова: Эти курсы проходят в рамках программы поддержки иностранных языков, разработанной правительством Соединенных Штатов. Они проходят уже шестой год для школьников и седьмой — для преподавателей. Дети из разных штатов США целый месяц учат русский язык, и вместе с ними учатся преподаватели из разных штатов и даже из разных стран, правда чуть меньше — две недели. Они обмениваются опытом — как преподавать русский язык как иностранный, как второй язык. Это очень интересно, потому что каждый что-то берет у коллег — технологии, методики, наработки... Кроме того, преподаватели, которые ведут этот тренинг, тоже дают очень много полезного: рассказывают, как на уроках русского языка использовать современные технологии, как давать ту или иную тему. Я давно собиралась поехать на эту программу, но получилось только в этом году, и я не пожалела, так как действительно было очень интересно.

Школьники, которые учатся в рамках этой программы, — это дети из семей, переехавших в США из России?

К. Т.: Не только. Всех детей, которые были на курсах, можно условно разделить на две группы. Во-первых, это американцы, которые решили учить русский язык просто потому, что им интересно, им нравится. И во-вторых, это ребята, которых  называют «херитажники» — я сама впервые услышала это слово. «Херитажники» — от heritage («наследство, наследие»). Это дети из семей, которые когда-то эмигрировали в Америку, но во время переезда дети были очень маленькими, поэтому они выучили английский, а русский забыли. Они его понимают, и когда родители разговаривают с ними на русском, то могут отвечать им, но на английском. По-русски говорить они не могут, и поэтому родители, заинтересованные в том, чтобы дети знали родной язык, могли разговаривать с бабушками, с дедушками, с другими родственниками и дома тоже общаться по-русски, отдают их на такие курсы.

Я разговаривала и с эмигрантами, которые недавно переехали в США — десять лет назад, двадцать лет назад, и с потомками эмигрантов первой волны, и все они очень заинтересованы в сохранении и поддержке русского языка. Им очень это важно. Они забывают слова и выражения, не знают новых слов и выражений, которые появляются в русском языке. Они очень хотят бороться с варваризмами, с вкраплениями из английского языка, у многих речь ими пересыпана, немногим удается сохранить чистоту русской речи. Даже школьным учителям не всегда это удается, они вставляют в речь английские слова, например: Я сяду на трейн.

А какая мотивация к изучению русского у детей из первой группы, у «настоящих» американцев?

К. Т.: Учителя русского языка рассказали мне об одной интересной тенденции: чем больше новостей о России — неважно, со знаком плюс или минус, — тем выше интерес к русскому языку. Во-первых, потому что открываются вакансии в разных службах, которые связаны с внешней работой, внешней политикой, им требуются специалисты со знанием русского языка. Во-вторых, подростки идут его изучать, потому что для них это что-то вроде романтики: русские шпионы и так далее. Для них это овеяно романтическим флером. А кроме того, они хотят выделяться, потому что русский язык — это не то же самое, что, например, испанский, который там знает каждый второй, и не то же самое, что немецкий или французский, которые тоже очень распространены в США. Это необычный язык. Мне рассказывали историю одной семьи, переехавшей в Америку. В этой семье старшая сестра хорошо знает русский, а младшая во время переезда была совсем маленькой и практически его утратила. И когда родители ее заставляли поддерживать русский язык, читать по-русски, она не хотела, всячески сопротивлялась, говорила, что ей это не нужно. И вдруг в один прекрасный день она звонит своей сестре и заявляет: «С этого дня мы говорим только по-русски!» — «А что случилось?» Оказывается, она с друзьями оказалась в ситуации, когда на улице человеку, говорящему по-русски, требовалась помощь (подсказать дорогу, что-то объяснить), и никто не смог этого сделать, только она сумела объясниться.  Друзья сказали, что она такая крутая, раз знает русский язык. С того дня она решила говорить с родными только по-русски.

Кстати, сейчас за рубежом большой интерес и к украинскому языку, и меня это очень радует. Ведь многие иностранцы до сих пор думают, что русский и украинский — это «примерно одно и то же». Этот миф давно необходимо развенчать, а миру открыть прекрасный украинский. Я, например, знаю одного преподавателя из Петербурга, который поехал на Тайвань (!) преподавать именно украинский, и этот язык пользуется большой популярностью у студентов.

Ребята какого возраста были на курсах? Подростки?

К. Т.: Возраст от 10 до 15–16 лет. Средняя и старшая школа. Был на этих курсах один мальчик, который называл себя Николай Андреевич. Они все придумывали себе русские имена — кто какое хочет, любое. И он себе придумал Николай Андреевич: им рассказывали, что у русских есть отчества, ему это очень понравилось. Маленький, худенький мальчик, в очках, ему лет десять — одиннадцать, и он Николай Андреевич. Он все время ходил в ушанке и говорил: «Мне нравится морж в ушанке», — так как он выучил слова морж и ушанка. На выпускном спектакле, который шел на русском языке и на который пришли родители школьников, Николай Андреевич подошел к папе и сказал по-русски: «Я тебя люблю». Папа был невероятно растроган. Родители потом рассказали, что мальчик сам пришел к ним и сказал, что хочет изучать русский язык, ему интересно. Это абсолютно американская семья, в ней никто не говорит и не говорил по-русски.

Русский язык и Грамота за океаном

Если рост числа новостей о России, даже негативных, вызывает рост интереса к русскому языку, то выходит, что это негативное отношение на русский язык не переносится?

К. Т.: Да, они отделяют друг от друга политику и русский язык. Американка, которая курирует эти курсы, — преподаватель с огромным опытом, она очень давно начала учить русский язык, очень хорошо его знает. Она говорила так: «Смотрю дома телевизор, идут новости о том, что происходит в России, и мне порой очень не нравится, что делает руководство России, но при этом я думаю: класс, в следующем году у меня будет больше учеников». То есть они разделяют: кому-то нравится происходящее в России, кому-то не нравится, но это никак не влияет на их отношение к русскому языку. Наоборот, русский язык, как и другие иностранные языки, стараются поддерживать. Например, русский язык — официальный язык в Нью-Йорке, при обращении в какое-то учреждение можно запросить информацию на русском. Одна моя знакомая рассказала, что в американской школе, куда ходят ее дети, в один из первых дней родителям раздали памятку, в которой было написано на русском языке: не забывайте, что вы должны не менее двух часов в день говорить с ребенком на родном языке, не менее 40 минут в день читать, чтобы он не забыл русский язык.

Грамота не может не спросить: знают ли наш портал преподаватели русского языка в Соединенных Штатах? Пользуются ли российскими образовательными сайтами?

К. Т.: Я им рассказала об этих сайтах. Они меня слушали, открыв рот, потому что они варятся в собственном соку, к ним не проникают знания о новых книгах, словарях, которые выходят, об интернет-ресурсах. Они об очень многом не знают, поэтому попросили меня прочитать лекцию о таких источниках. И первое, что я упомянула, — портал «Грамота.ру». Рассказала, как пользоваться словарями, как проверять имена собственные, где найти интерактивные диктанты. Словом, провела мастер-класс по использованию Грамоты.

Еще я им показала портал «Словари 21 века», Грамму.ру, рассказала, как пользоваться Национальным корпусом русского языка, и они были очень благодарны, потому что ничего об этих ресурсах не знали. Конечно, в США выходят учебники РКИ, есть много интернет-ресурсов, на которых размещены материалы для уроков русского языка, но это именно американские ресурсы, они, как правило, связаны с профессиональными сообществами, в которых состоят учителя.

Ксения, что, по вашим ощущениям, тяжелее всего дается школьникам, изучающим русский язык?

К. Т.: Все, с кем я говорила, говорят, что самое сложное — это глаголы движения. Все как один. Ехать/идти, стоять/лежать — когда в каком контексте употребляется. Почему часы идут, и я тоже иду. Как отличить совершенный вид от несовершенного — это тоже очень сложно.

Любопытно. Многие убеждены, что самое сложное в русском языке — ударение...

К. Т.: Нет, никто мне об этом не сказал. Глаголы движения. Все, кто учил русский язык, говорят, что для них это был ад — глаголы движения.

Кокошники, борщи и вечное счастье

Есть ли у участников этих курсов возможность как-то пообщаться со сверстниками из России?

К. Т.: Да, в один из дней состоялся сеанс связи по скайпу с семьей из Псковской области. Разговор вышел очень забавным, потому что американские школьники захотели выдать все, что они знают. Они говорили: «Привет, я Николай Андреевич, у меня есть морж и ушанка», «Привет, я Слава, у меня есть шорты»… А один мальчик всех удивил: он сказал: «Привет, у меня есть вечное счастье». Потом это превратилось в мем, мы все использовали это «вечное счастье» в разговоре, желали друг другу вечного счастья. Мне сказали, что подобные сеансы связи происходят у них регулярно.

А какие задания предлагались школьникам на курсах STARTALK?

К. Т.: Задания были очень веселые и интересные. Во-первых, дети очень много готовили: лепили пельмени, пекли блины, варили борщ, делали пирожки, шоколадную колбаску — и заодно запоминали лексику, которую при этом используют. Во-вторых, каждое утро они делали зарядку, во время которой показывали части тела: Рот, нос, уши и глаза, руки, ноги, голова, шея, грудь, живот, колени и ступни — не забудь, как называются они. Каждое утро начиналось с такой лингвистической зарядки. Кроме того, мы, учителя, взаимодействовали с ними, мы учились рядом, и одним из заданий было — подготовить урок по той или иной теме. Всех разбили на группы, у нашей группы был урок по теме «Погода». Мы подготовили для урока реквизит — зонтик, ведро, показывали, как льет из ведра, учили с ними песню «Полгода плохая погода» и пословицы о погоде, запоминали лексику, а потом каждый из них сделал свой маленький прогноз погоды. Мы написали на листочках названия городов России и нарисовали значки: облачко, солнце, дождь, и они должны были сказать, например: В Челябинске сегодня солнечно, ветрено, используя эти картинки и не забывая переводить обозначения из градусов Фаренгейта в градусы Цельсия. Вообще, все преподается весело, используется реквизит — в школе есть и павловопосадские платки, и кокошники, и все что угодно.

Кстати, о кокошниках. Сейчас многие преподаватели РКИ восклицают: доколе? Доколе мы будем иностранцам рассказывать о гжели и кокошниках, не пора ли рассказывать о реалиях современной России? Вы согласитесь с такими утверждениями?

К. Т.: Такие вопросы поднимались на этих курсах. Это действительно проблема. Все начинают мыслить штампами…

Кокошники, ушанки, медведи, балалайка…

К. Т.: Да-да. На том самом сеансе связи с Псковской областью американцы спрашивали: что любят русские? Правда ли, что русские любят водку? Но ведь и у русских тоже есть стереотипные представления об американцах. Школьники из США спросили псковских ребят: «Как вы думаете, что любят американцы?» Разумеется, ответ был: ходить в «Макдональдс» и есть гамбургеры.

Эти штампы постоянно воспроизводятся. И мы тоже об этом говорили — как уходить от них. Но, с другой стороны, балалайки и кокошники — часть русской культуры, о них надо рассказывать. Наверное, должен быть какой-то баланс... Его пытаются найти. Например, преподаватели, с которыми я занималась, рассказывали, что они показывают детям современные российские фильмы, в которых много видов российских городов, чтобы они знали, как выглядят эти города, какая у них архитектура. Например, когда на уроке заходит речь о Санкт-Петербурге, они смотрят фильм «Питер FM», потому что там очень много красивых видов Петербурга, хороший саундтрек и вообще фильм молодежный и всем нравится.

Удалось ли школьникам, по вашим наблюдениям, заговорить по-русски?

К. Т.: Да, ребята учились четыре недели, и были дети, которые пришли с нуля и за это время научились рассказывать о себе. Напоследок расскажу забавную историю. У школьников было такое испытание: их не выпускали на обед до тех пор, пока они не скажут пароль. Пароль — это какая-то русская пословица, поговорка, крылатое выражение. И вот представьте себе: проходит мимо преподавателя маленькая темнокожая девочка и говорит: «Русские не сдаются!» И преподаватель ей: «Молодец, проходи».