В таких случаях деепричастия обособляются по общему правилу: Солнце, то усиливаясь, то ослабевая, пекло с полудня. Подтверждающие это примеры из литературы можно найти в "Национальном корпусе русского языка".
Обращение типа Уважаемый Николай возможно. Консультант нашего портала О. И. Северская объясняет это тем, что сейчас все реже употребляется отчество, а вежливой формой обращения стало обращение по «паспортному» имени.
Из Вашего очень длинного и эмоционального письма, кажется, можно сделать такой вывод: Вы считаете, что лингвисты, вместо того чтобы установить простые и понятные правила, намеренно усложняют их, подстраивая под капризы классиков, из-за чего в нашем языке плодятся десятки и сотни исключений, правильно? Попробуем прокомментировать эту точку зрения.
Во-первых, русский язык действительно живой – а как без этого тезиса? Если бы мы создавали язык как искусственную конструкцию, у нас были бы единые правила произношения и написания, мы бы аккуратно распределили слова по грамматическим категориям без всяких исключений и отклонений... Но русский язык не искусственная модель, и многие странные на первый взгляд правила, многие исключения обусловлены его многовековой историей. Почему, например, мы пишем жи и ши с буквой и? Потому что когда-то звуки ж и ш были мягкими. Они давно отвердели, а написание осталось. Написание, которое можно объяснить только традицией. И такие традиционные написания характерны не только для русского, но и для других мировых языков. Недаром про тот же английский язык (который «не подстраивают под каждый пук Фицджеральда или Брэдбери») есть шутка: «пишется Манчестер, а читается Ливерпуль».
Во-вторых, нормы русского письма (особенно нормы пунктуации) как раз и складывались под пером писателей-классиков, ведь первый (и единственный) общеобязательный свод правил русского правописания появился у нас только в 1956 году. Поэтому справочники по правописанию, конечно, основываются на примерах из русской классической литературы и литературы XX века. Но с Вашим тезисом «все справочники по языку – это не своды правил, а своды наблюдений» сложно согласиться. Русская лингвистическая традиция как раз в большей степени прескриптивна, чем дескриптивна (т. е. предписывает, а не просто описывает): она обращается к понятиям «правильно» и «неправильно» гораздо чаще, чем, например, западная лингвистика.
В-третьих, лингвисты не занимаются усложнением правил – как раз наоборот. Кодификаторская работа языковедов на протяжении всего XX века была направлена на унификацию, устранение вариантов, именно благодаря ей мы сейчас имеем гораздо меньше вариантов, чем было 100 лет назад. Именно лингвисты, как правило, являются наиболее активными сторонниками внесения изменений в правила правописания и устранения неоправданных исключений – не ради упрощения правил, а ради того, чтобы наше правописание стало еще более системным и логичным. А вот общество, как правило, активно препятствует любым попыткам изменить нормы и правила.
Это слово уже стало предметом лингвистического анализа, о нем рассказывает известный лингвист Максим Кронгауз в своей книге о языке Интернета «Самоучитель Олбанского». В книге это слово пишется слитно: мимимишный. Корректно придерживаться именно такого написания.
Вы правы. Это слово употребляют говорящие по-русски, оно действительно есть в словарях русского языка, оно стало фактом русского языка. Можно сформулировать так: прет-а-порте — это заимствованное из французского языка слово, входящее в состав современного русского литературного языка.
Это разговорное слово. В текстах книжных стилей его можно заключить в кавычки, чтобы подчеркнуть его стилистическое несоответствие контексту. В текстах нейтрального, публицистического, разговорного стиля заключать слово удаленка в кавычки не нужно. Оно уже стало нам привычным.
Словарь отразил норму, сложившуюся в речевой практике. Заимствованное слово со временем стало склоняться, как и другие слова на -ак и -ака, ср.: альпак — нет альпака и сайгак — нет сайгака; альпака — нет альпаки и собака — нет собаки.
Двоеточие ставится. В данном случае "это" в роли указательного местоимения (подлежащего), а не в роли связки.
