интересуют правила употребления предлога ДЛЯ в значении (простите за тавтологию) назначения. считаю, что современные рекламщики из экономии неправомерно сокращают словосочетания с предлогом ДЛЯ и этим искажают смысл фраз. пример: "купить машину ДЛЯ ГОРОДА". это же ошибка и искажение смысла? ведь "купить ... для города" можно заменить на проверчное "купить ... городу" и тогда обнаружится абсурд (город же не нуждается в машине). в случае "нужна машина для семьи", по-моему, проблем нет. всё правильно. поэтому правильно, на мой взгляд, написать: "купить машину ДЛЯ ЕЗДЫ по городу". так? похожие, на мой взгляд, типичные ошибки рекламщиков, когда после предлога неправомерно указывают цель/предназначение, отбрасывая уточняющее словосочетание/слово: - "моющее средство ДЛЯ ЧИСТОЙ ПОСУДЫ" (вместо "... для очищения (грязной) посуды"). иначе получается, что это моющее средство нужно применять для мытья именно чистой посуды? - "кредит для смартфона" (верно: "кредит для покупки смартфона"). та же ошибка - "цветы/подарок для праздника/юбилея" (верно: "цветы/подарок для кого-то на юбилей") - "лекарство для здорового малыша" (надо: "лекарство для здоровья малыша/для болеющего малыша" - "рецепт для торта" (надо: "рецепт для приготовления торта"). здесь же: "рецепт ДЛЯ ОЧКОВ" (вместо правильного: "рецепт на очки") прав ли я? и главное. где можно подробно найти соответствующие правила употребления предлога ДЛЯ?

Здравствуйте! Прочитав статью "Пожарник и пожарный" в "Словаре трудностей" (http://www.gramota.ru/spravka/trudnosti/36_112), решил, что было бы уместно, дополнить её упоминанием о толковании разницы между этими двумя терминами, которое встречается в книге Владимира Алексеевича Гиляровского "Москва и москвичи". Позволю себе привести достаточно большой отрывок из главы "Пожарный": "— Пожарники едут! Пожарники едут! — кричит кучка ребятишек. В первый раз в жизни я услыхал это слово в конце первого года империалистической войны, когда население нашего дома, особенно надворных флигелей, увеличилось беженцами из Польши. Меня, старого москвича и, главное, старого пожарного, резануло это слово. Москва, любовавшаяся своим знаменитым пожарным обозом — сперва на красавцах лошадях, подобранных по мастям, а потом бесшумными автомобилями, сверкающими медными шлемами, — с гордостью говорила: — Пожарные! И вдруг: — Пожарники! Что-то мелкое, убогое, обидное. Передо мной встает какой-нибудь уездный городишко, где на весь город три дырявые пожарные бочки, полтора багра, ржавая машина с фонтанирующим рукавом на колесах, вязнущих по ступицу в невылазной грязи немощеных переулков, а сзади тащится за ним с десяток убогих инвалидов-пожарников. В Москве с давних пор это слово было ходовым, но имело совсем другое значение: так назывались особого рода нищие, являвшиеся в Москву на зимний сезон вместе со своими господами, владельцами богатых поместий. Помещики приезжали в столицу проживать свои доходы с имений, а их крепостные — добывать деньги, часть которых шла на оброк, в господские карманы. Делалось это под видом сбора на "погорелые места". Погорельцы, настоящие и фальшивые, приходили и приезжали в Москву семьями. Бабы с ребятишками ездили в санях собирать подаяние деньгами и барахлом, предъявляя удостоверения с гербовой печатью о том, что предъявители сего едут по сбору пожертвований в пользу сгоревшей деревни или села. Некоторые из них покупали особые сани, с обожженными концами оглоблей, уверяя, что они только сани и успели вырвать из огня." Цитата приведена по изданию: В.А.Гиляровский, Москва и москвичи. - Минск: Народная асвета, 1981. С уважением, Евгений.