В количественно-именных словосочетаниях синтаксическая связь довольно прихотлива. В именительном падеже (т. е. когда в начальной форме находится числительное) зависимое существительное должно быть в родительном падеже (связь — управление): три сестры, пять братьев. Однако в остальных падежах управление заменяется согласованием: существительное принимает форму того падежа, в который поставлено числительное (трех сестер, трем сестрам, тремя сестрами...). Дополнительная сложность в том, что с числительными от 1 до 4 существительное должно быть в форме ед. ч. в начальной форме словосочетания (т. е. когда числительное в им. п.), но в формах косвенных падежей используется уже форма мн. ч. Например, три (И. п.) сестры (Р. п., ед. ч.) — трех (Р. п.) сестер (Р. п., мн. ч.). А со всеми остальными числительными существительное всегда в форме мн. ч. (см. выше пять братьев).

Если при существительном, входящем в такое словосочетание, имеется зависимое прилагательное, оно должно согласовать свою форму с формой существительного, однако только в падеже, но не в числе: две (И. п.) старших  (Р. п., мн. ч.) сестры (Р. п., ед. ч.).

Такова основная норма. По этой норме должно быть:

Однако три (И. п.) других (Р. п., мн. ч.) интервенционных (Р. п., мн. ч.) исследования (Р. п., ед. ч.) не выявили…

Вместе с тем давно фиксируются колебания в применении этой нормы. Именно они наблюдаются и в приведенном предложении. Причины следующие.

Во-первых, говорящему (или пишущему) потребовалось вынести в начало предложения местоимение другие — по-видимому, для создания контраста с теми исследованиями, о которых говорилось до этого. При строгом следовании норме получилось бы:

*Однако других три интервенционных исследования не выявили…

Понятно, что этот вариант показался пишущему неприемлемым.

Дополнительный запутывающий фактор — совпадение форм Р. п. ед. ч. и И. п. мн. ч. у таких существительных, как исследование: в обоих случаях это форма исследования. Легко принять эту форму как раз за И. п., и этим поддерживается выбор формы И. п. местоимения другие.

Кроме того, говорящий или пишущий может ориентироваться на падеж не существительного, а числительного. Это неверно, но это встречается, и тогда получаем не только приведенное в вопросе предложение, но и, скажем: Три белые гриба плавали в кастрюле; На стоянке стоят три новые машины.

Подробнее можно об этом почитать в справочных пособиях Д. Э. Розенталя — например, в «Справочнике по правописанию и литературной правке», § 193. Правда, при этом следует иметь в виду, что Д. Э. Розенталь всегда приводил не только основное правило, но и сообщал, какие еще употребления встречаются — в том числе и такие, которые противоречат основному правилу.

Мужские фамилии склоняются (Лукьянчука, Кравчука, Соломащука; Лукьянчуку, Кравчуку, Соломащуку и т. д.), женские – нет.

Вероятно, стоит попытаться объяснить носителю фамилии, что ее несклонение (если носитель – мужчина) – грубая грамматическая ошибка, нарушение норм русского языка.

Ничто не мешает существованию сочетания верная любовь, которое встречается и в художественной, и в публицистической литературе. Например, у Н. Тэффи: Надо дорого платить за высокое счастье земной нашей жизни, за долгую, до гроба верную любовь.

В "Словаре русских народных говоров" этот глагол зафиксирован в следующих значениях:

Окупы́риться, сов. 1. Собрать много (ягод, грибов и т. д.). Окупырился ягодами, грибами. Ворон., Тростянский. 2. Много, долго пить, плакать.
Бударин. Сталингр., 1958.  
 

Одно из нормативных значений прилагательного сырой — такой, который не подвергался тепловой обработке (варке, кипячению, жарке и т. п.) (о продуктах). Например: сырое мясо (рыба, говядина, сало, курица, яйцо, овощи, морковь, фасоль, семечки, грибы, сосиски, молоко, вода)…

Попробуйте начать с Ивана Сергеевича Тургенева и Льва Николаевича Толстого.

В склонении японских фамилий раньше наблюдались колебания, но справочные пособия отмечают, что в последнее время такие фамилии последовательно склоняются, а в «Грамматическом словаре русского языка» А. А. Зализняка несклоняемый вариант у Акутагава, наряду с несклоняемым у Окуджава, назван «грубым нарушением нормы».

"Машка... - целовала она сестру. - Как он мог?.." "Леночка... - прижимала к груди лучшую подругу. - Милая моя..." "Мурка!" - гладила она кошку. "Таня... - обнимала она девочку. - Танечка! Как я тебя люблю! И как ненавижу её, ненавижу!"