Подстиль — это разновидность функционального стиля языка, характеризующаяся специфическими языковыми средствами и нормами в зависимости от сферы применения текста, его цели и аудитории. Например, в рамках научного стиля выделяют такие подстили, как научно-популярный, научно-технический, справочно-научный и прочие. Каждый подстиль отличается своим набором лексических, синтаксических и стилистических средств, которые делают текст максимально эффективным с точки зрения его назначения.
Обсуждение сочетаемости слова проблема требует исторических и функционально-стилистических пояснений. Прежде всего констатируем: оборот поднять проблему употребляется в официально-деловой речи и в научных текстах, освещающих различную проблематику. В выражении поднять эту проблему на невиданную в истории высоту можно видеть приметы языка советской эпохи и то речевое клише, какое стали использовать авторы социально-политических и экономических текстов. Такие примеры, как поднять проблему российского флота на общегосударственный уровень, поднять проблему исключительной важности, всероссийского масштаба, можно рассматривать как типовые. Со временем упоминания о высоте и уровне перестали появляться в предложениях, и определилась речевая формула, какая чаще встречается в современной деловой и научной речи; ср.: поднять проблему изменения международных условий, благополучия животных, формирования художественного течения. Встречается оборот и в текстах филологов: поднять проблему влияния поэта Н. на других поэтов / соотношения идеала и действительности / прав человека / русского характера. Очевидно, что отказывать сочетанию поднять проблему в праве на употребление следует с большими оговорками. Напротив, в лексических обсуждениях целесообразным и результативным может оказаться сопоставление цитат, определение смысловых особенностей высказываний, анализ многозначности слова проблема.
Увы, в языке отнюдь не всегда обнаруживаются слова, какие могли бы стать компонентами вполне регулярных, по нашим наблюдениям, лексических соотношений. В обсуждаемом случае, как представляется, временно́е определение мало информативно; ср. вариант: В 1974 году премьер-министр страны... Если подобное указание все же предпочтительно, то в качестве стилистически нейтрального обозначения может выступить описательный оборот, например: занимавший должность премьер-министра.
Правильно: Люция, будь она неладна, совершенно не отдает себе отчета в своих действиях: она сделала огромную глупость, поступив с нами совершенно не по-человечески. Хотя я знаю: в душе она не такая, у нее доброе сердце. Просто на нее влияет дурное общество, вот она и меняется на глазах.
В этом бессоюзном сложном предложении нужно поставить двоеточие, если автор подразумевает, что вторая часть отвечает на вопрос Почему улиц в посёлке не было? Впрочем, между частями можно усмотреть и перечислительные отношения, прочитать с соответствующей интонацией и поставить запятую. Каких-то лексических или грамматических средств, однозначно указывающих на отношения частей, в этом бессоюзном сложном предложении нет.
В современной речи образное, метафорическое употребление слова паноптикум встречается все чаще, а первые примеры использования этого слова в переносном значении можно найти еще в художественной литературе 30-х годов ХХ века. Это фигуральное существование слова не представляет собой отступления от лексических норм русского языка. Напротив, в нем находит свое воплощение один из типичных процессов семантической динамики словарного состава языка. Как представляется, многозначность слова паноптикум должна получить свое отражение в толковых словарях русского языка.
В устной речи такое словосочетание допустимо, если есть уверенность, что адресаты высказывания поймут сокращенный вариант. В письменном тексте предпочтительным видится вариант без лексических пропусков.
Процитируем "Русскую грамматику":
§ 3147. Сложносочиненные предложения, формируемые однозначными союзами дифференцирующего типа, а также многочисленными аналогами сочинительных союзов, выражают разные виды несобственно соединительных отношений.
Это предложения со значением пояснительным, противопоставления, факультативно-комментирующим, причинно-следственным и градационным. За исключением союзов то есть, а именно, а то и, связующие слова и сочетания в таких предложениях не являются союзами в собственном смысле слова: союзная функция в них производна от оценочно-квалифицирующих лексических значений соответствующих наречий, частиц, вводных слов и сочетаний.
Это такие аналоги союзов, как зато, однако, только, наконец, напротив, наоборот, вернее, точнее, скорее, все же, все-таки, тем не менее, между тем, поэтому, следовательно, значит, собственно, кстати, кстати говоря, таким образом, тем самым, иначе, иными словами, вместе с тем, более того, кроме того, сверх того, к тому же, прежде всего, во всяком случае, по крайней мере, не только, мало того, не то чтобы, не то что.
Многие из этих аналогов широко употребительны в качестве конкретизаторов при союзах недифференцирующего типа. Отличие аналога союза от собственно союза заключается в том, что в составе соединений типа и всё-таки, и однако, и тем не менее, а следовательно, а поэтому, но зато, но только, или вернее собственно союз занимает позицию конкретизируемого компонента (как правило, первую, открывающую), тогда как аналог союза выполняет конкретизирующую функцию и следует за союзом.
Большой толковый словарь, которым Вы пользуетесь на портале, – это авторская редакция словаря, вышедшего под грифом Института лингвистических исследований РАН. Подробнее см. здесь.
Слово спанье, которое использовано в словарной статье «кровать», разговорное, но разговорная лексика является одной из лексических подсистем литературного языка. И толкование слова кровать с использованием существительного спанье можно назвать лексикографической традицией. Такое толкование можно найти в «Толковом словаре русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова (1935-1940), в словарях С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой, в «Большом академическом словаре».
Смысловой разницы нет (=троюродный). Внучатный некоторыми словарями маркируется как устаревший вариант.
