Из Вашего очень длинного и эмоционального письма, кажется, можно сделать такой вывод: Вы считаете, что лингвисты, вместо того чтобы установить простые и понятные правила, намеренно усложняют их, подстраивая под капризы классиков, из-за чего в нашем языке плодятся десятки и сотни исключений, правильно? Попробуем прокомментировать эту точку зрения.

Во-первых, русский язык действительно живой – а как без этого тезиса? Если бы мы создавали язык как искусственную конструкцию, у нас были бы единые правила произношения и написания, мы бы аккуратно распределили слова по грамматическим категориям без всяких исключений и отклонений... Но русский язык не искусственная модель, и многие странные на первый взгляд правила, многие исключения обусловлены его многовековой историей. Почему, например, мы пишем жи и ши с буквой и? Потому что когда-то звуки ж и ш были мягкими. Они давно отвердели, а написание осталось. Написание, которое можно объяснить только традицией. И такие традиционные написания характерны не только для русского, но и для других мировых языков. Недаром про тот же английский язык (который «не подстраивают под каждый пук Фицджеральда или Брэдбери») есть шутка: «пишется Манчестер, а читается Ливерпуль».

Во-вторых, нормы русского письма (особенно нормы пунктуации) как раз и складывались под пером писателей-классиков, ведь первый (и единственный) общеобязательный свод правил русского правописания появился у нас только в 1956 году. Поэтому справочники по правописанию, конечно, основываются на примерах из русской классической литературы и литературы XX века. Но с Вашим тезисом «все справочники по языку – это не своды правил, а своды наблюдений» сложно согласиться. Русская лингвистическая традиция как раз в большей степени прескриптивна, чем дескриптивна (т. е. предписывает, а не просто описывает): она обращается к понятиям «правильно» и «неправильно» гораздо чаще, чем, например, западная лингвистика.

В-третьих, лингвисты не занимаются усложнением правил – как раз наоборот. Кодификаторская работа языковедов на протяжении всего XX века была направлена на унификацию, устранение вариантов, именно благодаря ей мы сейчас имеем гораздо меньше вариантов, чем было 100 лет назад. Именно лингвисты, как правило, являются наиболее активными сторонниками внесения изменений в правила правописания  и устранения неоправданных исключений – не ради упрощения правил, а ради того, чтобы наше правописание стало еще более системным и логичным. А вот общество, как правило, активно препятствует любым попыткам изменить нормы и правила.

Нормативно (для всех значений): нет крема. В разговорной речи возможно: нет крему.

Это порядковое числительное.

Возможны варианты слогораздела: му-дрый и муд-рый, во-зду-шный и воз-душ-ный. Разные учебники придерживаются разных теорий деления слов на слоги. Что же касается морфемного состава, то он важен не для слогораздела, а для корректного переноса слова.

Ваш вариант представляется уместным решением в этой необычной текстовой ситуации.

В приведенном Вами примере знаки препинания расставлены верно (за исключением того, что восклицательный знак следует поставить после кавычек), однако кавычки здесь нужны лишь потому, что в них заключено название упоминаемого проекта. 

Слово кед есть в русском языке (в словарях в качестве заголовочного слова дается форма множественного числа: кеды, с указанием: ед. кед).

Фамилия Галка склоняется (и мужская, и женская).

Это не подлежащее, а бывшее подлежащее. Подлежащим оно является в утвердительном (исходном) варианте предложения: Под потолком был (находился, имелся, висел...) абажур. В результате введения в предложение отрицания оно превращается в безличное, главным членом которого остается бытийный глагол, а подлежащее принимает форму родительного падежа и перестаёт быть подлежащим, потому что подлежащих в Р. п. традиционной грамматикой не предусмотрено. Самая корректная квалификация этого члена предложения — именно бывшее подлежащее. Дополнением считать его нельзя, потому что дополнений, которые при изъятии отрицания превращаются в подлежащие, не бывает.

Никакого, конечно, является определением.

Вы процитировали параграф 149 "Справочника по правописанию и литературной правке" Д. Э. Розенталя. Вот как звучит этот параграф в редакции 2003 г.:

Частые отступления от правила (несклоняемость мужских фамилий, оканчивающихся на согласный звук) наблюдаются в тех случаях, когда фамилия созвучна с названием животного или неодушевленного предмета (Гусь, Ремень), во избежание непривычных или курьезных сочетаний, например: «у господина Гуся», «гражданину Ремню». Нередко в подобных случаях сохраняют фамилию в начальной форме или вносят изменения в данный тип склонения.

В рассматриваемом случае внесенного изменения (а именно – отсутствия переноса ударения: Ноль - Ноля) достаточно, чтобы склонять фамилию.