Обычно лексикографы включают новые слова в словари, когда они становятся широко известными (а следовательно, выходят за рамки профессиональной сферы) и используются в различных контекстах. Что касается источника новейших орфографических сведений, то наша рекомендиция хорошо известна: это ресурс «АКАДЕМОС». Новые толковые словари издаются Институтом русского языка имени В. В. Виноградова РАН и Институтом лингвистических исследований РАН. Слово комплаенс является неологизмом, заимствованным из английского языка (от compliance). Один из известных нам ранних примеров, подтверждающих его появление в русском языке, датирован 1999 годом. Слово пока остается узкопрофессиональным термином, значение которого определим таким образом: система управления или контроля, в ведении которой находится соответствие деятельности предприятия или сотрудника законодательству, каким-либо нормативным стандартам. Отметим, что неологизм часто появляется в составе сложных слов, ср.: комплаенс-контроль, комплаенс-специалист, комплаенс-программа, комплаенс-модель.

Это слово продолжает (уже довольно долго) осваиваться русским языком, нормативного варианта нет. На практике употребляются разные варианты, причем зачастую проводится разница между макароном и макаруном как между названиями разных десертов. Продолжаем наблюдать за жизнью этого слова (или этих слов) в языке и ждать словарной фиксации.

В современном русском литературном языке зафиксировано лишь прилагательное топорный. Однако форма топориный не только потенциально возможна, но и изредка (как окказионализм) встречается в художественных текстах: Второй..., с топориным профилем, рвался к лежащему [Сергей Шаргунов. Ура! (2003)]; ...и даже изобретает несколько интересных словосочетаний: «Мастер топориных дел», «Труповые головы» [Ирина Глущенко. Конкурс «Антибукер-98» уже близится к финишу // Независимая газета, 03.12.1998]. 

На вторую часть Вашего вопроса ответить проще. Дело в том, что в этой приставке под ударением пишется чаще о, но в реальности — то, что слышится, то есть иногда и а: ра́спят, ра́звит (ср. ро́спись, ро́зыск), не говоря уже о ра́зум и ра́спря, где приставка практически не осознается. Поэтому без вариантов в написании гласного никак не обойтись. 

Тогда как вопрос о том, чтобы подвести написание приставок на з/с под общий принцип передачи на письме значимых частей слова, встает при каждом новом обсуждении путей усовершенствования русской орфографии. Решение Орфографической комиссии, закрепленное декретами 1917 и 1918 гг., состояло в том, чтобы распространить мену з на с на все приставки перед всеми буквами, обозначающими глухие согласные (в том числе и перед буквой с, чего ранее не было, а также на приставки без- и через-(чрез-), которые ранее писались только с конечным з). Можно полагать, что установление именно такого правила было связано с попыткой устранить содержащуюся в нем непоследовательность. Мена согласных именно в этих приставках обусловлена историческими причинами. См. формулировку М. В.  Ломоносова в "Российской грамматике" (1755):  "Предлоги, которые из согласных з и с составляются, из сего правила должно выключить, ибо древнее их употребление к тому принуждает. Положим, чтобы употреблять с, невзирая ни на мягкость, ни на твердость следующих согласных, то должно писать исбытокъ, расрыть, восбраняю. Положим, чтобы вместо с была всегда з, то принуждены будем писать: зколачиваю, зтекаю, изтребляю, возкресеніе. Но, видя коль странно и дико сие кажется перед избытокъ, разрыть, возбраняю, сколачиваю, стекаю, истребляю, воскресеніе, мне кажется, должно признаться, что для привычки перед мягкими з, воз, из, раз, перед твердыми с, воз, ис надлежит оставить".

Словосочетание жестокая экзекуция можно назвать лексически избыточным (плеоназмом) так как в значение существительного экзекуция уже входит компонент, связанный с жестокостью и насилием.  

В этом предложении написание (не)важно зависит от контекста и намерений автора. Слитное написание (неважно) используется, если автор намерен подчеркнуть незначительность, отсутствие важности чего-то. Раздельное написание (не важно) подходит, если автор намерен подчеркнуть отрицание важности, например в контексте возражения или противопоставления. См. параграф 149 полного академического справочника «Правила русской орфографии и пунктуации» под ред. В. В. Лопатина.

Мы уже отвечали на этот вопрос. См. 314985

Заметим, однако, что в последней верии "Большого толкового словаря русского языка" С. А. Кузнецова слово роспись в значении "собственноручная надпись на документе, удостоверяющая ознакомление с его содержанием, скреплённая подписью (2 зн.)" лишилось пометы разг. Иначе говоря, автор этого словаря считает нормативными употребления типа Посмотрите, это ваша р.? На документе не хватает чьей-л. росписи. 

Подчеркнем, что такова точка зрения конкретного (хотя и весьма авторитетного) лингвиста. 

Прилагательное золотой образовано от существительного золото бессуффиксным способом (в иной терминологии ― с помощью нулевого суффикса). Ср.: золото → золот-ой, свинья → свин-ой, работа → рабоч-ий. болезнь → болезн-ый и др.

Относительные прилагательные, образованные бессуфиксным способом, немногочисленны и очень неоднородны по семантике и стилистическим признакам.

Допустимы оба варианта.

Раньше слово бигуди склонять не разрешалось. Но постепенно склонение этого слова стало нормативным, и сейчас наблюдается такая картина: в одних словарях бигуди по-прежнему дано только как несклоняемое существительное, в других склоняемый и несклоняемый варианты даны как равноправные, а в третьих (к ним относится, например, Большой академический словарь русского языка) склоняемый вариант (с помощью бигудей) уже признается предпочтительным, а несклоняемый (с помощью бигуди) – допустимым, но устаревающим.

(1) Я не думаю, чтобы он так скоро приехал.

(2) Я не думаю, что он так скоро приедет.

Модальность предположения связана не с планом будущего, а с использованием союза чтобы, который, благодаря наличию в его составе частицы бы, вносит в предложение вкупе с формой глагола на -л значение сослагательности (не случайно другая форма здесь невозможна! По сути, это скрытая форма сослагательного наклонения).

Оба предложения могут выражать приблизительно один и тот же смысл, если речь идет о ситуации в будущем. Но диапазон смыслов, доступных первому варианту, шире, чем у второго.

Во-первых, (1) может относиться к событию, которое уже должно было произойти, то есть к прошедшему (говорящий имеет в виду, что некто уже должен был приехать, но сомневается в том, что это действительно произошло). Во-вторых, (1) может относиться к событию, которое уже произошло, и это известно в том числе говорящему; предметом обсуждения может быть только время совершения этого события: один утверждает, что некто приехал куда-то в течение пятнадцати минут, а говорящий подвергает сомнению именно этот срок. В-третьих, (1) может относиться к событию, которое должно произойти в будущем, и в фокусе внимания тоже срок, в течение которого оно должно произойти.

Вариант же (2) может относиться только к будущему.

Судите сами, один и тот же смысл или разные смыслы передают эти предложения.