Ваше замечание относится не только к этой паре слов, но и ко всем синонимам. Но без синонимов речь была бы бедна. Чем больше в языке синонимов, тем он богаче, тем больше возможность выражения мыслей и чувств.

См. в «Письмовнике».

Гульфик – [нидерл. gulp клапан на брюках] передняя верхняя (ниже пояса) часть мужских брюк («Толковый словарь иноязычных слов» Л. П. Крысина).

Правильны оба варианта. При множественном числе соотносительного местоимения главного предложения (те, все и др.) сказуемое в придаточном предложении при подлежащем кто может иметь форму как единственного, так и множественного числа.

Правильно склонять, как во втором варианте.

Почему Вы решили, что это слово стало нормой? Частота употребления - не показатель нормативности.

В этом случае достаточно запятой.

Корректно так:

И две сосны, как часовые,
Хранили маленькую ель.
Ни лютый зверь, ни вьюги злые –
Никто пугать ее не смел!

Правильно: диспетчеры.

Действительно, за последние годы литературная норма несколько смягчилась. Хотя и во времена СССР у многих слов были равноправные варианты постановки ударения, общая тенденция замечена Вами верно. В последние десятилетия произошла своего рода «демократизация» нормы: многое из того, что раньше запрещалось словарями, теперь стало допустимым, а иногда и предпочтительным. Причин тому несколько.
Во-первых, орфоэпические словари прежде были ориентированы не только на широкий круг носителей языка, но и (и даже в первую очередь) на дикторов радио и телевидения, в речи которых не должно было быть никакого разнобоя. Поэтому варианты в большинстве случаев не указывались; двоякое ударение в словах приводилось только тогда, когда при всем желании невозможно было отдать предпочтение одному из вариантов. Сейчас же многие словари стремятся отразить динамику литературной нормы, поэтому иногда в них приводятся как допустимые и такие варианты, которые еще не являются эстетически приемлемыми для всех носителей языка (например, дОговор, нет носок), но, несомненно, станут таковыми в будущем.
Во-вторых, изменилось отношение лексикографов к вариантности нормы. Вот, например, цитата из предисловия к орфоэпическому словарю русского языка 1959 года издания: «Наличие колебаний (вариантов) часто нарушает правильность речи и тем самым понижает доходчивость ее. Это особенно нетерпимо для различных форм устной публичной речи». Сейчас такая нетерпимость прошла; по мнению многих лингвистов, лексикографическая деятельность не должна сводиться «ни к искусственному консервированию пережитков языка, ни к бескомпромиссному запрещению языковых новообразований» (К. С. Горбачевич).
Наконец, перемены в языке наступили вслед за переменами в общественно-политической жизни. Сейчас пришло понимание того, что следование норме включает в себя и умение выбирать соответственно ситуации речевого общения. Другими словами, наряду с однозначными правилами норма предполагает и возможность выбора. Это различие очень удачно сформулировал Б. С. Шварцкопф (в статье о кавычках) как различие между правилом и правом. Право на выбор (в том числе и выбор варианта языковой единицы) и признание права другого носителя языка на иной выбор – это важнейшая составляющая речевого общения.