Пока что словари рекомендуют произносить слова коптер, гелиокоптер, квадрокоптер, мультикоптер с твердым звуком [т].
Приставка не употребляется, если можно подобрать близкое по значению слово без не: ну так-то нежарко = ну так-то прохладно. Частица не подчеркивает отрицание: ну так-то не жарко (а прохладно). См. «Правила русской орфографии и пунктуации» под ред. В. В. Лопатина.
Такое слово нам не известно. Механизм же создания новых слов известен хорошо: корневые морфемы, обозначающие нужное понятие (русские и иноязычные по происхождению), соединяются с аффиксами (суффиксами и/или приставками), при необходимости — с окончаниями.
После русских приставок, кончающихся на согласный (кроме приставок сверх- и меж-), пишется ы и не пишется и. Происхождение слова в данном случае не имеет значения. Например, к латинским словам, образованным с помощью приставки in-, восходят слова интеграл, инерция, но правильно только безынтегральный, безынерционный. Орфографически верен только один вариант слова, о котором идет речь: безынтерфероновые.
Надо сказать, что в практике письма до принятия в 1956 году действующих правил правописания существовали значительные колебания в словах типа безынтерфероновый. Боролись две тенденции: сохранять единство корня и писать после приставок не ы, а и (такие написания были особенно характерны для терминологической лексики) и после русских приставок писать ы в соответствии с произношением. Задача унификации написаний, устранения орфографического разнобоя была решена в пользу последней тенденции. Однако, несмотря на принятие правила, по которому и разрешалось писать только после заимствованных приставок и которому в целом печать стала следовать, в профессиональном языке сохранялись отдельные написания типа безинтерфероновый. Язык словно сопротивлялся волевому решению лингвистов. В 1964 г. в проекте реформы орфографии был пункт о разрешении двояких написаний и/ы после приставок на согласный. Однако общество резко отвергло реформу, в том числе предложение о вариативных написаниях. Поэтому правило продолжает действовать, хотя язык, что хорошо видно из Вашего примера, продолжает сопротивляться принятому правилу.
Для определения морфемного состава слова необходимо выполнить формообразовательный и словообразовательный анализ.
Формообразовательный анализ:
[у] — окончание, показатель формы глагола 1-го лица ед. ч.;
у[j] — формообразующий суффикс, показатель основы настоящего времени (о модификации глагольной основы с помощью формообразующих суффиксов подробнее см. на нашем портале пособие Е. И. Литневской «Русский язык: краткий теоретический курс для школьников»).
Словообразовательный анализ (производится на основе начальных форм слова):
чу[j-а]ть → чу-в-ств-о → чу-в-ств-ова-ть
Глагол чувствовать образован с помощью суффикса -ова- от существительного чувство. Ср.: баловство → бал-ова-ть.
Существительное чувство при синхроническом словообразовательном анализе образовано от глагола чуять с помощью суффикса -ств-. Ср.: руковод-ить → руковод-ств-о.
При образовании слова чувство происходит усечение производящей глагольной основы и появляется асемантический элемент в, назначение которого в современном языке остаётся не до конца ясным. Лингвисты либо предлагают ввести для таких элементов отдельный термин интерфикс (подробнее об интерфиксах см. пособие Е. И. Литневской «Русский язык: краткий теоретический курс для школьников»), либо присоединяют «избыточный» элемент к одной из соседних морфем. Поэтому трактовка подобных асемантических элементов в словарях может быть различной.
Этимологически слово чувство — суффиксальное производное от чувъ ‘способность чувствовать’, которое в свою очередь было образовано от глагола чути ‘чувствовать, слышать, ощущать, познавать’ при помощи исторического суффикса -в-.
Извините за задержку с ответом. Такое произношение не соответствует литературной норме. В литературном языке на месте звонкого согласного [г] на конце слова произносится парный глухой согласный [к]. Звук [х] произносится только в слове бог. Произнесение на конце слов звука [х] – характерная черта некоторых русских диалектов. Подробнее см. в диалектологическом атласе «Язык русской деревни».
Правильно: экстремальный, но экстрим. Оба слова – заимствованные, но пришли в русский язык в разное время из разных языков: экстремальный – от франц. extreme из латинского extremus, экстрим – из английского (заимствовано недавно). В современном русском языке слово экстремальный не является производным от экстрим, и экстрим не может служить в качестве проверочного слова к экстремальный.
