У памятного Вам правила есть несколько примечаний:

После ж, ш, ч, щ, ц пишутся буквы а, у (и не пишутся я, ю),

напр.: жаль, Жанна, межа; шар, лапша; час, свеча, молчащий; площадка, плаща; цапля, отца; жуткий, скажу; шум, Шура, большущий; чувство, молчу; щука, прощу; цугом, отцу.

Заимствование амбушюр входит в число исключений, упомянутых в Примечании 1. 

Сам мягкий знак не произносится, он придаёт мягкость предшествующим согласным. Подробнее о произношении мягких согласных см. http://www.philol.msu.ru/rus/lena-1/vocal/palatal.html [здесь].

Если речь идет о мини-холодильнике, который служит витриной, верно написание через тире: мини-холодильник — витрина. Это сочетание с приложением, одна из частей которого содержит дефис (см. пункт 2 параграфа 154 полного академического справочника «Правила русской орфографии и пунктуации» под ред. В. В. Лопатина).

Такая фамилия склоняется, если принадлежит мужчине: тетрадь Косорика Давида. 

Это слово не включено в орфографические словари литературного языка. Все слова, построенные по данной модели (человекоподобный, громоподобный, наукоподобный, кристаллоподобный и т. п.), пишутся слитно.

Это предложение представляет собой результат отрицательной модификации утвердительного предложения С языком человек есть (существует). В нем подлежащее человек (И. п.). В отрицательной модификации предложения с такими глаголами (бытийными, т. е. сообщающими о бытии, существовании кого-л. или чего-л.) превращаются в безличные, а подлежащее принимает форму Р. п. и, таким образом, перестает отвечать определению подлежащего. Можно говорить, что это «разжалованное» подлежащее. С точки зрения формальной школьной грамматики от грамматической основы в этом случае остается только (не) было бы. С точки зрения не столь формальной грамматики в отрицательной модификации предложения каноническое подлежащее становится неканоническим, но все-таки подлежащим.

В нормативном орфографическом словаре русского языка зафиксировано слово комильфо́ (неизм. и нескл., м.). В письменных текстах встречаются варианты селяви (Алкаш оглядел его презрительно: Такова селяви? Не такова селяви, а таково селяви [Сергей Довлатов. Записные книжки (1990)]) и се ля ви (Соловьи, мой друг, соловьи. / Се ля ви, мой друг, се ля ви [Инна Лиснянская. В майском саду (2000)]).

Вопрос, скорее, философский. Наверное, относиться спокойно: язык сам избавится от ненужных ему слов и освоит нужные. Заимствованные слова в языке были, есть и будут. Единственное, к чему следует стремиться, – избегать в своей речи неоправданного употребления иноязычных слов.

Вот, что об этом пишет М. А. Штудинер в послесловии к «Словарю трудностей русского языка для работников СМИ» (М., 2016): «Современный русский язык унаследовал из древнерусского языка ударение на окончании в существительных, сочетающихся с числительными два, три, четыре, оба: два часа, два шага, два ряда, две стороны. Это реликтовые формы именительного падежа двойственного числа, воспринимаемые современным языковым сознанием как формы родительного падежа единственного числа. Сейчас варианты с ударением на окончании, как в приведенных примерах, постепенно вытесняются вариантами с ударением на корне. В наибольшей степени это касается словосочетания обе стороны, часто звучащего в информационных программах, но, как правило, произносимого журналистами по-новому – с ударением на корне. Мне кажется, что в данном случае еще можно удерживать старую норму».

Добавим, что в корпусе словаря М. А. Штудинера варианты две стороны и две стороны, обе стороны и обе стороны даны как равноправные, однако для журналистов рекомендовано ставить ударение на окончании.