В языке есть варианты: ветряная оспа и ветряная оспа. Раньше рекомендовалось говорить только ветряная оспа. Сейчас одни словари по-прежнему отдают предпочтение варианту ветряная оспа, другие (в том числе адресованные журналистам словарь М. В. Зарвы «Русское словесное ударение» и «Словарь трудностей русского языка для работников СМИ» М. А. Штудинера) рекомендуют произносить ветряная оспа. В «Большом орфоэпическом словаре русского языка» М. Л. Каленчук, Л. Л. Касаткина, Р. Ф. Касаткиной (М., 2012) указано, что ветряная оспа – общелитературный вариант, а ветряная оспа – вариант, характерный для речи медиков.
1. По правилам названия отделов, не являющихся собственными именами, пишутся со строчной буквы. Ср.: отдел кадров, сектор учета, ученый совет, художественный совет, факультет журналистики, кафедра иностранных языков, сектор диалектологии, группа по контролю электронной системы. Сочетание научно-исследовательский институт в составе индивидуального названия института принято писать с заглавной буквы, например: Институт лингвистики. Отметим, что в официально-деловой речи названия крупных отделов различных учреждений часто пишут с прописной буквы, однако пока эта тенденция в правилах не отражена.
2. Сокращенные названия кафедр в кавычки заключать не нужно.
В стилистическом словаре вариантов Л. Граудиной, В. Ицковича, Л. Катлинской «Грамматическая правильность русской речи» указано: «В многочисленной группе двойных наименований разнообразных явлений внешней жизни, названиях учреждений, предметов обихода, изобретений, машин и т. д. обычно склоняются оба компонента». Таким образом, несклонение одной из частей (как в случае с плащ-палаткой) в этой группе наименований – скорее исключение, чем правило. Да и аналогия с плащ-палаткой (где, действительно, не склоняется первая часть) не вполне корректная: мы сейчас разбираем вопрос о склоняемости / несклоняемости второй части составного слова.
Выражение за гранью добра и зла очень распространено в современной речи. Можно предположить, что оно возникло в результате переосмысления выражения на грани чего-либо 'в непосредственной близости к переходу в другое (обычно худшее) состояние'.
Выражение за гранью добра и зла, как правило, выражает отрицательное отношение говорящего к чему-либо, например: этот фильм за гранью добра и зла; сюжет этой передачи просто за гранью добра и зла и т. п. (т. е. не укладывающийся в общепринятые нравственные рамки; перешедший некую моральную грань, отделяющую добро от зла).
Дело в том, что «Краткий справочник по оформлению актов Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации» фиксирует именно те написания, которые приняты в современной официальной документации. В своих ответах мы нередко подчеркиваем, что некоторые рекомендации этого справочника противоречат орфографическим и пунктуационным нормам. Но игнорировать это издание и рекомендовать, например, написания Государственная дума или Военно-морской флот РФ (верные с лингвистической точки зрения), прекрасно зная, что они не соответствуют нормам официальной речи, мы не можем, это будет не совсем честно по отношению к нашим читателям.
В современном русском языке метро – существительное среднего рода. Но когда-то это слово, действительно, употреблялось как существительное мужского рода. В газетных статьях 1930-х годов, посвященных открытию Московского метрополитена, можно было встретить сочетание метро удобен для пассажиров. Подобная трансформация произошла и с существительным авто (вспомним у Вертинского: В пролеты улиц вас умчал авто). На наших глазах подобный процесс происходит и со словом кофе, которое уже допустимо употреблять как существительное среднего рода в разговорной речи; весьма вероятно, что через несколько десятилетий этот вариант станет основным.
Трудность возникает в связи с тем, что необходимо определить: жертва – одушевленное или неодушевленное существительное? У одушевленных существительных во множественном числе винительный падеж совпадает с родительным, у неодушевленных – с именительным.
В справочнике Л. К. Граудиной, В. А. Ицковича, Л. П. Катлинской «Грамматическая правильность русской речи» указано, что у таких слов, как персонаж, существо, личность, создание, жертва и др., называющих лиц, отмечаются колебания по признаку отнесения к категории одушевленности/неодушевленности. Однако основная тенденция здесь – употребление форм одушевленного существительного. Поэтому предпочтительно: снимали своих жертв.
Строго говоря, в сочетаниях «немного полноват», «чуть великоват», «молодой парень», «юный мальчишка», «иногда слегка покашливать» имеется лексическая избыточность, однако для разговорной речи такое явление очень характерно. Рекомендация "Раз антонимичное сочетание невозможно (старый парень и т. п.) – значит, это однозначно плеоназм" вполне разумна, однако стоит учитывать, что некоторые слова, расширяя объем значения, оказываются способными вступать в новые лексические связи (ср.: холодный кипяток, где кипяток "кипяченая вода").
Оба варианта являются допустимыми с точки зрения норм русского литературного языка. Выбор зависит от намерения автора и желаемой стилистики. В первом варианте мы имеем дело с бессоюзным сложным предложением («Мне сказали, мой стиль похож на твой.»), где связь частей осуществляется с помощью интонации. Во втором варианте используется союз «что» для соединения частей сложноподчинённого предложения («Мне сказали, что мой стиль похож на твой.»). Оба варианта могут быть использованы в речи, но второй вариант более распространён и формален.
Слово диссонанс самодостаточное, если можно так выразиться. Сочетающиеся с ним слова — это весьма ограниченная группа, именно поэтому в толковых словарях русского языка и не найти примеров, показывающих употребление этого интересного слова с зависимыми существительными. В современной речи встречаются обороты типа диссонанс между именем новым и старым, диссонанс формы и содержания, что свидетельствует об изменениях в употреблении обсуждаемого слова. Тем не менее стоит с вниманием отнестись к тому, как и с какими словами сочетать диссонанс, чтобы не внести... диссонанс в текст.
