Сочетание надрывать горло не противоречит нормам русского языка. Оно встречается в художественных текстах, например: Долго и бесплодно бродили мы с Мишей по берегу, надрывая неистовым криком горло и постреливая иногда в воздух — гробовое молчание было нам ответом [Б. И. Вронский. Дневник (1935)]; Кави, надрывая охрипшее горло, созывал вожаков, чтобы убедить их отказаться от нападения на шене [И. А. Ефремов. На краю Ойкумены (1945–1946)]; «В словах ее крылась какая-то страшная тайна», — думаю я, возвращаясь к уже надрывающей горло няне: «Ну где тебя носит?..» [В. Н. Кобец. Кисть рябины // «Волга», 2012].

В толковых словарях русского языка выражение гражданский брак не сопровождается ограничительной функционально-стилистической пометой «разговорное» (см. статьи о слове брак). Правомерность сопоставления обозначаемого этим выражением понятия с какими-либо другими понятиями целесообразно обсуждать с теми специалистами, для кого жизнь людей является предметом наблюдений, анализа и оценки, например с юристами, социологами, культурологами, историками.

Вот что об этом сказано в «Правилах русской орфографии и пунктуации» под ред. В. В. Лопатина: «Рядом стоящие имена собственные и нарицательные могут выполнять разные функции в зависимости от выражаемого значения. Например, в предложении Вошла его сестра Маша приложением является сестра; будучи логически выделенным, слово сестра может стать определяемым и тогда собственное имя Маша приобретает функцию уточняющего приложения и обособляется: Вошла его сестра, Маша».

Да, нужны: по правилам кавычками выделяются слова, употребляемые в специальном, профессиональном значении.

Рекомендуем: ...выплачивается компенсация, порядок назначения и размер которой определяется руководством...

Черева — это форма множественного числа от черево.

Розы в сочетании три розы — это форма не именительного падежа множественного числа, а родительного падежа единственного числа. После числительных два, три, четыре, когда они стоят в форме именительного или винительного падежа, существительные употребляются в форме родительного падежа единственного числа, а после числительных пять — десять существительные употребляются в форме родительного падежа множественного числа. Такова несколько упрощенная трактовка формы существительного после два, три, четыре, принятая, например, в школе. Более глубоко своеобразие форм существительных после два, три, четыре освещается в «Письмовнике».

Накал страстей в комментариях к Вашим карточкам вполне можно объяснить тем, что эта тема — использование языковых средств, специально подчеркивающих, что речь идет о женщинах (феминитивы и др.), — сейчас вызывает ожесточенные споры в обществе. Некоторые из таких дискуссий ведутся в конструктивном ключе, а некоторые, к сожалению, принимают совсем нездоровые формы.

По-видимому, Ваши читатели так отреагировали на то, что, использовав глаголы в женском роде, Вы «выключили» мужчин из числа адресатов текста (хотя при этом Вы пишете, что женщины составляют большую часть Вашей аудитории — но не всю). Между тем женский род однозначно показывает, что речь идет о женщинах, а мужской род выражает нейтральность, а не маскулинность. Например: Если ты кого-то обидел, надо извиниться — это обращение не к мужчинам, а ко всем людям.

Под ударением произносится [э]: в Моск[в'э́].

В безударной позиции звука [э] быть не может. Вместо него произносится звук средний между [э] и [и], его называют «и с призвуком э» или «и, склонное к э». Фонетическая запись здесь может быть разной. В более точной транскрипции будет использован знак [и^э]: на окраи[н'и^э], а в менее точной, в том числе в школе, — либо [и] (на окраи[н'и]), либо [э] (на окраи[н'э]). Последний вариант возможен, если следовать методической традиции, в соответствии с которой безударные окончания при транскрибировании сохраняют вид, позволяющий избежать ошибочного написания.

В этом случае ничто не мешает применить правила постановки знаков препинания при однородных членах предложения, например: Меня обуревали противоречивые чувства. В разное время хотелось прокричать: «​​​Эй, собака!», «Эй, кошка!», «Эй, бобёр!», «Эй, божья коровка!»; Чего только люди тогда не выкрикивали! «Эй, собака!», «Эй, кошка!», «Эй, бобёр!», «​​​​​​​Эй, божья коровка!».