Корректно: у Посланникова переулка, к Посланникову переулку, за Посланниковым переулком, в Посланниковом переулке.
Верно: с наки́дом.
«Большой орфоэпический словарь русского языка» фиксирует оба равноправных варианта: в се́ти и в сети́.
Возможны оба варианта. В современной письменной речи гораздо чаще употребляется первый вариант: инвалиды I и II групп.
Для инструктора важно, чтобы описания движений были понятны его ученикам. Для кого-то обороты типа колени направлены в потолок яснее всего информируют о положении коленей. Для кого-то образные выражения типа колени (стопы, ладони) смотрят в небо / горизонт служат самым простым способом сообщить о позиции частей тела.
Это особенности профессиональной речи медиков. В профессиональных разновидностях русского языка нередко используются слова с особым, отличающимся от зафиксированного в общелитературной норме местом ударения: а́лкоголь, астро́ном, ато́мный, до́быча, искра́, компа́с, наркомани́я, осу́жденный, при́говор, ша́сси и др. За пределами общения в узком профессиональном кругу такое произношение расценивается как ненормативное.
Правильно: три пути. После числительных два, три, четыре, когда они стоят в форме именительного или винительного падежа, существительные употребляются в форме родительного падежа единственного числа. Сочетание трое путей ошибочно, так как собирательные числительные (двое, трое и т. д.) не употребляются с неодушевленными существительными, имеющими формы единственного числа. Подробнее см. в «Письмовнике».
Обе формы корректны.
Глагол спойлерить не зафиксирован в словарях русского языка, но другие однокоренные существительному спойлер слова (спо́йлерный, спо́йлерский, спо́йлерство) сохраняют ударение на корне, поэтому предпочтителен вариант спо́йлерить с ударением на первом слоге.
Не вполне корректно сформулирован вопрос. Не бывает «чего-то одушевленного» и «чего-то неодушевленного». Эта грамматическая категория принадлежит именам существительным, а не предметам или живым существам, которые ими обозначаются. Категория одушевленности имеет косвенную связь с понятиями живого/неживого, но это связь именно косвенная, не прямая, — уже хотя бы потому, что сложилась эта категория в глубокой древности, когда представления наших далеких предков о живом/неживом были в значительной степени отличными от представлений современного человека. В некоторых случаях одушевленность имени существительного вызывает у современного человека удивление (ср. классический пример: кукла). В некоторых случаях слова-синонимы противоположным образом относятся к одушевленности (снова классические примеры: покойник и труп). Примеры можно продолжать, тем более что в современном языке некоторые существительные колеблются по отношению к одушевленности/неодушевленности (ср. микроб).
Имя человека в любом случае представляет собой существительное одушевленное — независимо от того, именуют им реального человека, или выдуманного героя романа, или сам роман, или оперу. То, что оно служит названием оперы, не может превратить его в неодушевленное существительное.
