Словарь трудностей русского языка

В наши дни одной из сторон мастерства журналиста стало умение создать, написать текст, который бы производил впечатление спон-танной речи, умение прочитать, интонировать этот текст так, чтобы он воспринимался как живая, естественная речь. Кажется, только в последнее десятилетие стало претворяться в жизнь пожелание Сергея Игнатьевича Бернштейна, который ещё в начале 30-х годов прошлого века писал о том, что в эфире «надо говорить, а не читать».

Однако традиционной дикторской культуре речи всегда было свойственно строгое следование кодификации орфоэпической нормы. Поэтому не выходящее за рамки кодификации произношение теле- и радиодикторов не годилось для изучения живых фонетических явлений. Каждый фонетист знает, как трудно провести массовое фонетическое обследование. Ни одна из используемых для этого методик не может считаться совершенной. Сейчас сложилась уникальная ситуация: речь, звучащая в эфире, может служить объектом для изучения фонетических процессов, происходящих в современном русском языке.

Формы творительного падежа множественного числа имён существительных с основами на заднеязычные согласные [к], [г] и [х], например виновниками, подругами, монархами, часто произносятся журналистами как вино́вни[к’и]ми, подру́[г’и]ми, мона́р[х’и]ми вместо орфоэпически правильных вариантов вино́вни[къ]ми, подру́[гъ]ми, мона́р[хъ]ми: «Началась интенсивная перестрелка между сотру́дни[к’и]ми МВД и вооружённой группировкой»; «Президент встретился с ро́дственни[к’и]ми…»; «… скандал между местными защи́тни[к’и]ми животных»; «Президент проведёт утреннюю летучку со своими сове́тни[к’и]ми»; «Уже состоялись их встречи с европейскими поли́ти[к’и]ми»; «Единичные преступления совершаются охра́нни[к’и]ми»; «…встретилась с подру́[г’и]ми»; «Он проехал по всем странам и континентам, был принят мона́р[х’и]ми…».

То, что гласный [и] выступает вместо заударного [ъ] именно после заднеязычных согласных, по моему мнению, отнюдь не случайно. Это можно объяснить артикуляционной близостью гласного [ъ] к гласному [ы]: «если произносить [ы], но при этом рот раскрыть несколько шире и спинку языка несколько опустить, то получится [ъ]», «различие между [ы] и [ъ] в заударных слогах в связи с редукцией гласных… весьма незначительно». Сочетания же [кы], [гы], [хы] чужды русской артикуляционной базе. Поэтому не прижились появившиеся в первые годы перестройки слова: кыргыз, Кыргызстан.

С. Б. Бернштейн считал, что изменение [кы] в [к’и], [гы] в [г’и], [хы] в [х’и] происходило в древнерусском языке в XIV–XV вв.26: ГЫРЯ > гиря, КЫ ВЪ > Киев, ХЫТРЪ > хитрый. Современные просторечные произносительные варианты типа пода́р[к’и]ми я рассматриваю как результат действия фонетического процесса, начавшегося ещё в древнерусскую эпоху и имеющего широкую диалектную базу. В академической «Русской диалектологии» случаи типа у́т[к’и]ми, де́[н’г’и]ми рассматриваются как одна из морфологических черт юго-восточных говоров.

Старомосковские нормы произношения прилагательных на -кий, -гий, -хий (вели́[къй], стро́[гъй], ти́[хъй]) и глаголов на -кивать, -гивать, -хивать (подчёр[къ]вать, отпу́[гъ]вать, распа́[хъ]вать) были вытеснены новыми нормами (вели́[к’ий], стро́[г’ий], ти́[х’ий]; подчёр[к’и]вать, отпу́[г’и]вать, распа́[х’и]вать), безусловно, под влиянием письма, отражающего старославянские графические традиции, тем не менее это изменение было бы невозможно, если бы оно противоречило законам сочетаемости звуков в русском языке. Таким образом, в данном случае письмо, влияние зрительного образа слова в эпоху ликбеза послужило лишь толчком для начала процесса, так как само это изменение было реализацией давно действовашей в языке закономерности, заключавшейся в переходе сочетаний [кы] и [къ] в [к’и], [гы] и [гъ] в [г’и], [хы] и [хъ] в [х’и]. Именно поэтому письмо оказалось в этом круге слов столь могущественным, ведь мы, например, под его влиянием не начали окать, оттого что в словах вода, гора, коса в безударном слоге пишется о, а не а.

Произношение [к’и] вместо [къ] представлено в эфире не только в формах творительного падежа множественного числа имён существительных. Есть и другие случаи: «Всего не́сколь[к’и] минут в день…» (из рекламного текста о тренажёрах). Замена [къ] на [к’и] наблюдается и в предударной позиции: «Какие ре[к’им’и]нда́ции следует высказать думе?»; «Камдессю намерен встретиться и с другими членами [к’и]бине́та министров». Обращает на себя внимание тот факт, что во всех приведённых примерах сочетания [к’и], [г’и], [х’и] выступают в позиции перед слогом, состоящим из мягкого губного согласного и гласного [и]: [м’и] и [б’и] (единичный случай).

В связи с высокой частотностью в эфире просторечных произносительных вариантов форм творительного падежа множественного числа имён существительных с основами на заднеязычные согласные «Правила произношения» в «Словаре ударений русского языка» были дополнены следующим пунктом: «В форме творительного падежа множественного числа существительных с основами на заднеязычные согласные к, г, х: сотрудник, художник, подруга, монарх — безударное окончание -ами произносится как [ъм’и] с предшествующими твердыми согласными [к], [г], [х]: сотру́дни[към’и], худо́жни[към’и], подру́[гъм’и], мона́р[хъм’и]. Произношение в этих случаях мягких [к], [г], [х] и окончания [им’и] — сотру́дни[к’им’и], худо́жни[к’им’и], подру́[г’им’и], мона́р[х’им’и] — является просторечным».

Е. А. Брызгунова это фонетическое явление рассматривает как реализацию действующей в современном русском языке тенденции к расширению иканья. Иканье — произношение гласных [иэ] или [и] в первом предударном слоге после мягких согласных на месте букв е, я, а ([б’иэ]лить, [т’иэ]нуть, [ч’иэ]сы) — относительно новая черта русской фонетики. Как указывал М. В. Панов, «в XIX веке в нейтральном стиле литературного произношения господствовало эканье» ([б’эи]лить, [т’эи]нуть, [ч’эи]сы), из разговорного стиля в нейтральный иканье проникло только в начале ХХ столетия. По мнению Е. А. Брызгуновой, в начале девяностых годов прошлого века набрало силу и стало заметным произношение в формах творительного падежа множественного числа имён существительных с основами на заднеязычные согласные окончания -ами как [им’и]: сора́тни[к’и]ми, помо́щни[к’и]ми. Е. А. Брызгунова признает, что произношение [и] в окончаниях этих форм связано со смягчением заднеязычных согласных.

Действительно, любая фонетическая тенденция действует в языке постепенно, охватывая в первую очередь слабые звенья звуковой системы, а почему гласный [ъ] в позиции после [к], [г], [х] оказался именно таким звеном, я надеюсь, мне удалось показать.

Расширением иканья, по наблюдениям Е. А. Брызгуновой, охвачены и формы творительного падежа множественного числа существительных с основами на мягкие согласные: знамени́тос[т’и]ми, глу́пос[т’и]ми; при этом отмечается устойчивость произношения а-образного редуцированного гласного [ъ] в конечных заударных слогах: во[л’ъа], Ка[т’ъа].

Приведённые Е. А. Брызгуновой факты можно дополнить примерами, свидетельствующими о возможности редуцированного гласного [и] в неприкрытых конечных заударных слогах: «Россия переходит на летнее вре́[м’и]»; «Официальный представитель НАТО заявил сего́д[н’и]…» Эти просторечные произносительные варианты придают речи совершенно не мотивированную её содержанием «сермяжную» окраску.

Почти такое же впечатление производит произношение гласного [и] в предударных слогах слов иноязычного происхождения с начальным э, о котором уже говорилось выше: [и]коно́мика вместо [э]коно́мика, [и]кра́н вместо [э]кра́н, [и]ли́та вместо [э]ли́та. По моему мнению, это тоже одно из проявлений экспансии иканья в современном русском языке. Своеобразным результатом действия этой произносительной тенденции стала ошибка, сделанная в диктанте одним из студентов: словосочетание «утраченные иллюзии» он написал с начальным э во втором слове.

Из всего сказанного можно сделать следующий вывод: многие звуковые процессы, происходящие в современном русском языке, представляют собой реализацию фонетических закономерностей, действие которых началось много веков назад.