В данном случае можно говорить о словообразовательной модели: кожа — кожевой — кожевня — кожевенный; харч — харчевой — харчевня — харчевенный. 

Правильно слитное написание: магнийдефицитный, калийдефицитный. 

Прилагательное кожевенный содержит корень кож-, суффикс -ев- и суффикс -енн-. 

В данном случае перед приложением необходимо поставить дефис: допустимый термин-синоним.  

Если у Вас есть конкретное предложение, можете написать нам. Однако рискнем напомнить басню И. А. Крылова "Щука и Кот": 

    Беда, коль пироги начнет печи сапожник,
    А сапоги тачать пирожник,
    И дело не пойдет на лад.
    Да и примечено стократ,
    Что кто за ремесло чужое браться любит,
    Тот завсегда других упрямей и вздорней:
    Он лучше дело всё погубит,
    И рад скорей
    Посмешищем стать света,
    Чем у честных и знающих людей
    Спросить иль выслушать разумного совета.

Корректно: Мать Людмилы умерла в возрасте 33-х лет, рожая седьмого ребёнка / во время родов седьмого ребенка, который тоже не выжил.

Редактор предлагает странную аргументацию: умереть родами — фразеологизованное сочетание, и управление в нем (умереть (чем?) родами) совсем не таково, как управление в грамматически невозможном сочетаниии *во время родов (кем???) седьмым ребенком. 

Справочная служба не проводит социолингвистических исследований.

Оба варианта корректны, однако первый оборот чаще употребляется с местоимением сам/самый: Вначале их забавлял самый принцип кинематографии, их смешил самый факт того, что живые люди движутся на полотне [Е. Петров. Остров мира. Комедия в 4 актах (1947)]; — Кирилл, — в голосе Романа Артуровича мелькнула усталость, — но разве сам факт того, что мы признаём прослушивание, не является свидетельством нашей честности перед партнёрами? [Алексей Иванов (Алексей Маврин). Псоглавцы. Гл. 21-39 (2011)]. 

Внести ясность, безусловно, можно назвать устойчивым выражением. Оно зафиксировано во "Фразеологическом словаре современного русского литературного языка" под редакцией А. Н. Тихонова (М., 2004). Однако нужно иметь в виду, что далеко не все лингвисты понимают фразеологию столь же широко, как последователи школы А. Н. Тихонова. 
 

В русских народных говорах встречаются обе формы множественного числа слова облас: обласы и обласа. Причем оба варианта могут встречаться даже в пределах одного текста: обласа отчалили от песчаного берега; обласы быстро и неслышно скользили по реке (В. Г. Губарев. Монтигомо — ястребиный коготь).