Ошибка ошибке рознь…

Совершенно очевидно, что проблема носителя — проблема профессионала или непрофессионала. Понимая профессионала как человека, умеющего сказать: «Этого я не знаю, мне нужна помощь», — можно полагать, что обращаются к языковедам именно профессионалы. Поддержка профессионалов, оказание им всемерной помощи и есть, на наш взгляд, задача языковедов, такую помощь можно условно назвать поддержкой профессионала профессионалом.

Стремление поддерживать «чистоту» русского языка и еще более агрессивное желание «бороться» за такую чистоту похожи на «чистки» и «зачистки», они не способствуют консолидации носителей, то есть народа, а усугубляют общественную конфронтацию. Так, может быть, не надо бороться? Не лучше ли поддерживать (помогая, разъясняя) тех, кому помощь нужна, кто обращается за помощью?

Не настало ли время объявить о языковой толерантности (толерантность для нас — это умение принять точку зрения другого, даже не разделяя ее), перестав бесконечно указывать на языковую несостоятельность тех или иных высказываний.

Сегодня едва ли не каждый журнал считает обязательным иметь страничку, на которой публикуются очевидные ляпсусы и языковые ошибки государственных деятелей (см., например, рубрику «Междометия» в журнале «Итоги», а также: М. В. Горбаневский, Ю. Н. Караулов, В. М. Шаклеин. Не говори шершавым языком. М.: Изд-во «Галерея», 2000). Не пора ли обратиться к стратегии конструктивной языковой практики, не насаждая, а формируя языковой вкус, поощряя внимательное отношение к русскому языку и отмечая уважение к нему как государственному языку Российской Федерации? (Напомним, что согласно п. 1 ст. 68 Конституции России «государственным языком Российской Федерации на всей ее территории является русский язык»).

Как гласит народная мудрость, ошибка в фальшь не ставится, то есть нельзя считать ошибку преднамеренным обманом. А как же относиться к ошибкам? И — можно ли избежать ошибок, говоря?

Ошибка ошибке рознь — в каком смысле рознь? Сегодня, судя по нетерпимости к ошибкам, та рознь, которая в словарях русского языка толкуется как «вражда, неприязнь, ненависть». Ошибка в речи ведущего, политика вызывает, как правило, усмешку или, что чаще, агрессивную неприязнь, переходящую в ненависть.

Один из авторов этой публикации в течение трех лет отвечал на вопросы обращающихся в Службу русского языка (при Институте русского языка им. В. В. Виноградова РАН). Негодующие граждане, услышав или увидев ошибку, гневно спрашивали: «Почему вы (институт) ничего не делаете?», настоятельно требуя: «Позвоните им, скажите, что так не говорят, не пишут». А в общем-то почему не говорят: если обращающийся услышал, увидел это — значит, говорят, пишут?

А наделен ли Институт русского языка РАН (впрочем, как и какая-либо иная организация) полномочиями править кого-нибудь или, тем паче, заставлять говорить по-русски? Да и можно ли заставить?

Так как же — быть или не быть ошибкам? Почему ошибки плохи? Первое — потому что, как правило, люди стремятся избегать ошибок. Второе — ошибки мешают воспринимать информацию. Слушающий, «спотыкаясь» о неправильную форму, отвлекается для ее перевода в форму правильную, удивляется (возмущается) ошибке (ошибкой) и, таким образом, теряя время и «красную нить» сообщения, получает лишь часть информации. Третье — потому, что никто доподлинно не знает: можно ли вообще избежать ошибок? Можно, но не всегда.

Для средств массовой информации типична речь спонтанная, неподготовленная (интервью, живой комментарий и др.). При речи спонтанной, неподготовленной мысль бежит, а речь отстает. Говорящий по ходу может перестраиваться, изменяя свои высказывания, — в таком случае ошибки почти неизбежны. Речь устная может быть и подготовленной — в таком случае говорящий имеет возможность выверить текст, обращаясь при необходимости и к словарям.

Конечно, было бы лучше, если бы все говорящие знали, что согласно требует дательного, а не родительного падежа, поэтому правильно — согласно закону, указу, приказу, но ошибка объяснима: в XVIII веке согласно употреблялся не только с дательным, но и с родительным падежом.

Конечно, было бы лучше, если бы все говорящие знали, что фамилия автора однотомного «Словаря русского языка» О́жегов, а не Оже́гов, не Ожёгов. Но и эта ошибка объяснима: у нас не принято указывать ударение в фамилии на обложках книг.

Конечно, было бы лучше, если бы все говорящие знали, что легитимный и законный не одно и то же: легитимный — законный и поддерживаемый большинством, а законный — соответствующий закону.

Перечень этих «было бы лучше» можно продолжать. Но важно провести грань: ошибка ошибке рознь, а рознь, согласно толковым словарям русского языка, — различие в чем-либо, несходство. Так какова же степень несходства ошибки и ошибки?

Любой говорящий знает, если у него есть аттестат зрелости, содержание программы средней школы, поэтому ударение в формах глагола звонить должен знать каждый.

Согласно правилам русского языка следует говорить только на Украине — суверенность другого государства не может влиять на грамматику какого-либо языка. Поэтому все требования (или просьбы) украинских политиков говорить «по-русски» в Украине, аргументированные утверждением «Украина теперь суверенное государство», несостоятельны. Правильно на Украине, но в государстве Украина.

Тот, кто профессионально связан со средствами массовой информации, должен знать о словарях, в необходимых случаях обращаться к ним. Напомним также, что «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля не относится к словарям нормативным, следовательно, при определении современной литературной нормы к нему не следует обращаться. Обращаясь же к словарям, нужно помнить, что фиксация в них равноправных вариантов (тво́рог — творо́г) позволяет говорящему употребить одну из двух форм по своему усмотрению, а точнее по своему вкусу, языковому вкусу. Если же одна из форм имеет стилистическую или иную помету, то следует использовать только общеупотребительный вариант (не сопровожденный какими-либо пометами в словарях).

Очевидно, что эти советы относятся к речи литературной, публичной, в частности к речи общественных деятелей и журналистов. Еще в XIX веке Джон Раскин в произведении «Сокровище королей» писал:

...Между просвещенными людьми принято твердо и безусловно считать, что неправильное произношение или ошибка в слоге, допущенные в парламенте любой цивилизованной страны, в известной мере роняют человека навсегда.

Важно помнить и о том, что частотность ошибки не перестает делать ее таковой. Поэтому все-таки — только предвосхи́тить и включи́т. А удивленное возражение «Но так никто не говорит!» не аргумент. А. М. Пешковский писал: «Нормой признаётся то, что было, и отчасти то, что есть, но отнюдь не то, что будет». Иными словами, норма ретроспективна, она всегда результат, а не гипотеза. Норма консервативна, но динамична.

Известный специалист в области культуры речи доктор филологических наук Л. К. Граудина, указывая на три фазы в развитии новой нормы, пишет: «Когда... развитие новой нормы достигает пика и варианты смешиваются в употреблении, естественно признать факт их сосуществования»¹. Поэтому не спешите ошибаться, говоря как все. Да, сегодня нормативны обеспе́чение и обеспече́ние, ма́ркетинг и марке́тинг, и даже кофе муж. и ср. р.² Но кодификация нормы (то есть придание ей законодательной силы) — дело лингвистов-специалистов. А задача носителей — почаще заглядывать в словарь, нормативный.

И в заключение.

Народная мудрость гласит: «На ошибках учатся». Давайте будем взаимно вежливы и терпеливы. Может быть, чаще стоит говорить: «Благодарим вас за внимательное отношение к русскому языку — государственному языку Российской Федерации».