Владимир Шахиджанян: «Общение людей — основа жизни»

Грамота: Владимир Владимирович, обычно Грамота отвечает на вопросы посетителей. Но сегодня мы бы хотели побыть в роли спрашивающих и задать вам несколько вопросов, связанных с русским языком, грамотностью и культурой речи. Вам ведь близка эта тема?

Владимир Шахиджанян: Еще как близка. Во-первых, я преподаю на факультете журналистики МГУ им. М. В. Ломоносова, где веду семинар «Психология журналистского творчества». Во-вторых, я много занимался радиожурналистикой и сейчас на радиостанции «Говорит Москва» каждую пятницу по вечерам веду прямой эфир. В-третьих, написал учебник «Учимся говорить публично». Он издавался несколько раз большими тиражами. В-четвертых, сам часто выступаю с лекциями перед студентами, инженерами, управленцами, политическими деятелями.

Общение людей (банальность, но это так) — основа жизни. Увы, люди не понимают людей. Большинство не способно сформулировать свою мысль, обосновать, ответить правильно на вопрос...

И самое грустное: многие люди до сих пор не научились слушать и слышать — и не хотят этому учиться. Они считают, что говорят хорошо.

Когда я с коллегами устраиваю презентацию книги «Учимся говорить публично» в метро, то процентов сорок из пришедших на презентацию, если я предлагаю им эту книгу, тут же заявляют: «Да мне это, сами понимаете, абсолютно ни к чему, у меня профессия преподавателя, и я вот общаюсь постоянно, никаких затруднений нет, зачем мне учиться? Общение — это моя работа, зачем мне учиться, время тратить? Трудностей, так сказать, нет, и времени читать нет, и необходимости, сами понимаете, в этом не вижу». Когда я слышу такие умозаключения, становится грустно. Самоуверенность огромная, а владение устной речью — плачевное. Пауз нет, голос давящий... Что это — снобизм? Замотанность? Завышенная самооценка?..

Согласен с нашим деканом Ясеном Николаевичем Засурским, утверждающим: «Чем грамотнее студент, тем больше уверенности в том, что он станет интересным журналистом». Да, бывают исключения: студент безграмотен, но тем не менее творчески одарен и добивается серьезных успехов на поприще журналистики и литературы. Как говорится, нет правил без исключений, или знаете такое выражение: «Исключение лишь подтверждает правило». Здесь же замечу: если такие студенты и попадаются (минимальные знания по русскому языку, но литературная одаренность), они к пятому курсу «выравниваются», ибо серьезно относятся к повышению своей грамотности.

Тема «Русский язык, грамотность и культура речи» близка мне и по другой причине. В школе я скверно учился. Русский язык (орфография и синтаксис) давался мне со слезами. Моя учительница тоже плакала; хорошо ко мне относясь, она пыталась научить меня правописанию, но у нее ничего не получалось. Я порой прогуливал уроки русского языка, недобросовестно делал домашние задания, на занятиях читал книжки — то есть формально присутствовал на уроке.

Теперь я студентам постоянно внушаю: «Милые, дорогие, замечательные, любимые, не пропускайте занятий по русскому языку — воспользуйтесь случаем, когда вас хотят научить, используйте этот шанс». А у нас в МГУ, на факультете журналистики, исторически так сложилось, что на кафедре русского языка работают блестящие и опытнейшие преподаватели, ученые-словесники с мировым именем. Долгое время кафедрой заведовал Дитмар Эльяшевич Розенталь, он создал свою школу.

Прежде всего вы журналист и наставник молодых журналистов. Как вы полагаете, работники электронных и печатных средств массовой информации хорошо владеют русским языком? Можно ли назвать их речь грамотной?

В. Ш.: Увы, их речь нельзя назвать грамотной. Работники электронных средств массовой информации, к сожалению, на порядок отстают, если говорить о русском языке, от сотрудников редакций газет и журналов. Но я хотел бы уточнить вопрос: вы имеете в виду письменную речь или устную?

И ту и другую.

В. Ш.: Понятно. Работающие в «электронных и печатных средствах массовой информации» письменной речью более или менее владеют, но когда они начинают говорить, то порой хочется заткнуть уши. Почему так происходит? Корреспонденты, обозреватели, репортеры, рецензенты пишут свои материалы (статьи, репортажи, обзоры), а потом другие люди их правят и, конечно, улучшают. По крайней мере вычеркивают те или иные ляпы. Редактура — штука хорошая. А слово (я говорю о радио- и тележурналистах), как известно, не воробей: вылетит — не поймаешь, то бишь не отредактируешь.

В советские времена многие радийщики часто вспоминали фразу: «Слово не воробей: поймают — вылетишь». Тогда все, что звучало в эфире, читалось дикторами, корреспондентами, репортерами по заранее написанному тексту.

Но иногда, хоть и стоял на этом тексте разрешительный штамп цензора, проскальзывала та или иная фраза, которая с точки зрения идеологии вызывала сомнения у начальства, и репортера увольняли. Сложнее всего было спортивным комментаторам: им единственным позволялось пересказывать то, что они видели на стадионе, без заготовленного текста. Страх произнести что-то недозволенное сковывал спортивных комментаторов.

Отвечая на ваш вопрос, я невольно вспомнил пару курьезных случаев. Однажды во время радиопередачи, когда новости читали попеременно женский и мужской голоса, диктор охрип и, показав напарнице Королевой на горло, прошептал: «Пойду попрошу Балашова за меня дочитать». И вышел. Королева читает свою часть, потом его, снова свой текст, уже опять приближается «мужская» часть, а диктора все нет. Королева зовет: «Мужика давайте, скорей!» В волнении она не выключила микрофон, и возглас прошел в эфир. Когда обсуждалась эта накладка, Королевой, бывшей фронтовичке, которую все побаивались за ее прямоту, председатель радиокомитета лишь сказал: «Вера Иосифовна, когда вам в другой раз понадобится мужик, не надо сразу обращаться ко всему советскому народу...»

Или другой случай. Диктор Виктор Балашов читал погоду. Температуру всегда писали буквами, а потом неожиданно перешли на цифры. И вот он читает: «Завтра в Москве ожидается облачная погода, дождь, температура воздуха плюс 12... минус 14 градусов». (Он тире принял за минус.) Изумился и пророкотал своим неповторимого тембра голосом: «Ха-а-а! Ну ненормальная какая-то погода!»

Культура телевизионных и радийных работников вызывает даже не огорчение, а сожаление и сочувствие. Слова-паразиты. Незаконченные фразы. Нестыковка начала фразы с концовкой. Путаница в склонениях и спряжениях (особенно числительных)... Лучше говорят использующие «телесуфлер» (телевизионные работники) или читающие заранее подготовленный текст (работники радио). Но все они не актеры, поэтому, когда зачитывают тексты, подготовленные для них, изображают, будто это их текст, и слушатель, зритель ощущает фальшь.

А как говорят приглашенные? «Ну вот, значит, мы тут приглашены выступить, так сказать, перед зрителями и раскрыть им, э-э-э, сами понимаете...» Ведущий останавливает гостя и за него произносит текст. Поэтому и стараются на телевидении и радио все давать в записи. Современная техника позволяет «отредактировать» и сделать самого безграмотного человека грамотным. Стоит или не стоит так поступать — это тема отдельная.

Грамотность (владение нормами устной и письменной речи) и культура публичной речи — это одно и то же? Почему многих образованных людей, в том числе и филологов, бывает так неинтересно слушать?

В. Ш.: Как говорят в Одессе, это две большие разницы. Филолог может блистательно владеть письменным языком и даже при устной речи говорить вроде грамотно, но безумно скучно: без пауз в нужных местах, без модуляций голоса, не окрашивая слово интонацией, не выделяя во фразе главное слово. 

А дикция? У многих просто каша (простокваша) во рту: нечеткость артикуляции, заглатывание звуков, бормотание, поедание окончаний... 

Слушать сложно. В итоге монотонность, однообразие, скука. И неважно, что говорит человек, хочется, чтобы он поскорее закончил.

Почему подобное происходит? Да никто не учит филологов устной речи, не предусмотрено это программой. В лучшем случае студенты филологических факультетов знакомятся с основами классической риторики.

Ваш авторский метод десятипальцевой слепой печати помогает улучшить грамотность?

В. Ш.: Еще как! Если человек, осваивая слепой десятипальцевый метод, выполняет то или иное задание и набирает без опечаток (иначе ему придется переделать упражнение с начала) такие слова, как искусство, интеллигентность, дивиденды, апелляция, избалованный, привилегия, почтамт, то он автоматически запоминает их написание. В программу «СОЛО на клавиатуре» мы включили около тысячи «трудных» в плане правописания слов, и у прошедшего наш курс (об этом мне пишут многие) улучшается грамотность.

Нынешний год, с подачи моего полного тезки Владимира Владимировича Путина, в нашей стране объявлен Годом русского языка. Насколько я знаю, поставлены задачи улучшить преподавание словесности, привлечь внимание к русской литературе, выпустить ряд новых учебников, провести широкомасштабные выставки, организовать конференции... Много чего запланировано. И я, признаться, удивлен, почему нашу программу обошли в этом плане вниманием. Я был уверен: мы получим госзаказ. Курс «СОЛО на клавиатуре» начнут рекомендовать школам, колледжам и институтам. Увы, этого не произошло: «Вы программу создали, вы и занимайтесь ее продвижением». А ведь наш авторский коллектив (в нем немало и филологов) ставил перед собой задачу поднять уровень грамотности. Мария Александровна Казицкая, Софья Владимировна Костюк, Анна Владимировна Абрамович, Роман Олегович Иванов, Михаил Александрович Зенкин — это филологи, принимавшие участие в разработке «СОЛО на клавиатуре».

Филологи и журналисты — их объединяет то, что все они профессионально работают со словом. Однако скоординированности их действий не наблюдается: филологи критически оценивают речь журналистов, журналисты пишут ехидные статьи о филологах. А есть ли точки совместного приложения усилий? Могут ли они объединиться на благо русского языка? И если да, то на какой почве?

В. Ш.: Безусловно, могут объединиться, и должны. Пусть инициативу проявит Союз журналистов, Институт русского языка, Московский и Санкт-Петербургский университеты. Правда, насчет «ехидных статей о филологах» вы преувеличили. Мне они не встречались. Публикации были о плохом качестве учебников по русскому языку и литературе. Но это другая проблема: как учить, по каким пособиям, как сделать, чтобы учение проходило с увлечением...

И, наконец, отвечая на ваш вопрос, утверждаю: такое объединение на самом деле есть. Вы удивлены? Это портал «Грамота.ру» в интернете. Знаю, что журналисты обращаются к вашему порталу чаще, чем люди других профессий. Круг проблем, привлекающих их внимание, составляет фонетика, орфоэпия, орфография, морфология, синтаксис, семантика, этимология и прочее — это все можно найти на Грамоте. Проявите инициативу и сделайте все возможное для объединения филологов и журналистов!

Как овладеть родным языком — есть ли готовый рецепт от Владимира Владимировича Шахиджаняна?

В. Ш.: Если бы у меня был рецепт, мне бы дали Нобелевскую премию или хотя бы Государственную. «Обучение — вещь сугубо индивидуальная. Обучение студентов — дело штучное», — часто любил повторять эти фразы, выступая перед преподавателями, ректор нашего университета Рэм Викторович Хохлов. Рэм Викторович — физик. Он рано ушел из жизни. И что всех поражало всегда: физик владел искусством слова лучше, чем профессиональные филологи. Он чувствовал вкус слова, блестяще владел интонацией. Речь его всегда была насыщенной, эмоциональной и грамотной.

Понимаю, что к каждому ученику не приставишь талантливого учителя-словесника. Но вот создать яркие учебники для самообразования, которые заинтересовали бы подростков, юношество, молодежь, — задача разрешимая. Уверен, что можно создать увлекательнейшую компьютерную программу по изучению русского языка.

Сколько требуется денег для выпуска хорошей компьютерной игры? Не понимаете, к чему я клоню? Сейчас поймете. Поясняю: чтобы создать хорошую компьютерную игру, требуется от двух до трех миллионов долларов. Дайте эту сумму нашей команде — я выдам вам рецепт, о котором вы просите. Он будет весить 20 граммов (точность, достойная великого аптекаря Иоганна-Рудольфа Глаубера), столько весит DVD-диск. За один или максимум два года мы готовы подготовить такой курс. Да-да, компьютерную игру, пройдя которую, каждый может стать грамотным. Мы можем создать отдельно версию для юношества и взрослых, для мужчин и женщин, для иностранцев и носителей языка. Почему потребуются разные курсы? Разная психология восприятия...

Посетителям нашего портала, несомненно, интересны вопросы взаимосвязи языка и интернета. Общение по-русски для россиян и соотечественников, проживающих за рубежом, сегодня стало более доступным благодаря интернету: появились новые перспективы дистанционного русскоязычного образования, есть возможность обсудить насущные языковые вопросы для тех, кто географически изолирован от живого русского языка. Как, по вашему мнению, изменился русский язык благодаря интернету? И можно ли «испортить» язык интернетом?

В. Ш.: Вы помните о вопросе, заданном на одной из интернет-конференций первому заместителю председателя Правительства Российской Федерации Дмитрию Медведеву об «олбанском» языке?.. Вы улыбнулись? То-то. А ведь интернет-язык, если, конечно, можно назвать его языком, существует и активно развивается. Зайдите на форумы! Посмотрите сайты на narod.ru! Загляните на популярные порталы! И вы найдете: идиотские сокращения, жуткие дериваты. Этого не стесняются — этим гордятся. «Мы университетов не кончали, мы люди интернета, а значицца, красавчег-аффтар жжот жесть скока мона... гы-ы-ы...» Знаете анекдот? Приходит крошка сын к отцу и спрашивает:
— Папа, правда, что интернет делает людей тупыми?
— Гы-ы-ы, сынок! ЛОЛ!
Улыбнулись? Это хорошо. А я себя поймал на мысли, что зря сказал слово «знаете».

Почему?
В. Ш.: Да потому что, во-первых, спрашивать: «Знаете ли вы анекдот?» — не сказав ни первой фразы, ни о чем анекдот — глупо; во-вторых, многие люди всегда начинают речь со слова «знаете», и это «знаете» становится словом-паразитом, как и «вот», «ну», «значит», «так сказать»... Многие люди используют их постоянно, начиная именно с этих слов чуть ли не каждое предложение. И чаще всего звучит слово «знаете», которое нужно произносить только для того, чтобы действительно выяснить, знает или нет другой человек то, о чем вы собираетесь ему рассказывать. Если знает, то и рассказывать не надо. «Знаете» — это речевой стереотип, призванный актуализировать внимание реципиента. Так можно сформулировать ситуацию с употреблением этого слова. Научно звучит, солидно. Но не очень понятно. К сожалению, некоторые книги — правильные, полезные, нужные — бывают слишком наукообразны, заниматься по ним сложно... Что же касается интернета, вернусь к ответу на ваш вопрос, — тотальная безграмотность.

В то же время благодаря интернету сегодня возрождается эпистолярный жанр: наверное, никогда ранее люди не писали друг другу так много писем. Несомненно, в качественном отношении электронные письма уступают лучшим образцам эпистолярного жанра, созданным писателями-классиками. Как сделать электронную переписку не только удобной, но и красивой? Как нам возродить культуру письменной речи?

В. Ш.: Эпистолярный жанр, может быть, и возрождается. Только теперь в письмах пишут «спок», «ок», «док», «чмок», а вместо привычных «здравствуйте» или «добрый день» — «превед медвед». Я уж не говорю о другом — в интернете все на «ты». 

Я получаю в день до двухсот писем, на каждое стараюсь ответить. Не хочется цитировать моих корреспондентов, но у некоторых в десяти строчках — по тридцать — сорок, а то и больше, ошибок. Не опечаток, а грамматических ошибок. Правда, в конце письма бывает приписка: «Бизграматность мою прашу-простить, всигда по русскаму была двойка, но в аттестате у миня читвёрка» (почему слово «аттестат» он написал правильно? Для меня это загадка. Я ничего не сочинил — это письмо от человека, окончившего столичную школу, россиянина, не иностранца, с русской фамилией). Вот так-то. Как там говорила Фаина Георгиевна Раневская: «Орфографические ошибки в письме — как клоп на белой блузке!»

Как возродить?.. «Запустить» в интернете переписку выдающихся писателей, философов, ученых, врачей, создать учебные пособия для сайтов знакомств — там несколько миллионов участников — пусть читают, размышляют, учатся, и на Грамоте постоянно обсуждать эту тему.

Вы ведете свой блог? Как вы относитесь к «блоговодству»? Стоит ли выставлять свои мысли на всеобщее обозрение?

В. Ш.: «Блоговодству», — сказали вы? А мне послышалось «блогоблудство». Нет, свой блог не веду. На моем сайте http://www.1001.vdv.ru/ я ежедневно, кроме выходных, публикую «Дневник предпринимателя». В нем рассказываю о своей фирме «ЭргоСОЛО»: как она развивается, с какими проблемами мы сталкиваемся, работая над новыми версиями программы «СОЛО на клавиатуре». Да и на втором сайте http://www.ergosolo.ru/ публикуются дневники наших учеников.

В целом к блогостроительству и блоговодству отношусь положительно, а вот к блогоблудству — отрицательно. Когда более тридцати лет назад я начал преподавать в университете на моей кафедре «Теория и практика журналистики», коллеги надо мной иронизировали: мол, Шахиджанян требует от студентов, чтобы они каждый день вели дневник. Это он что, интересуется личной жизнью студентов? А все дело в том, что эти дневники зачитываются на занятиях. Учебный план ведение дневника не предусматривает, и ретивые тетеньки на нашей кафедре и в деканате требовали прекратить это безобразие — ведение дневника. Лишь наш декан Ясен Николаевич Засурский и профессор Владимир Маркович Горохов поддержали меня. Теперь мои оппоненты убедились, что я оказался прав: ведение дневника способствует развитию личности, стимулирует творческое начало.
В своем курсе «СОЛО на клавиатуре» я призываю всех учеников вести дневник, ибо ДНЕВНИК — ЭТО:

• ежедневный тренаж;
• привычка высказываться письменно, помня о правилах этики;
• возможность искать необыкновенное в обыкновенном и обыкновенное — в необыкновенном.

Ведение дневника — психологическая настройка на то, чтобы постоянно анализировать жизнь. Учиться лучше всего, повторяю, на собственном опыте. При этом нужно вести дневник так, чтобы он мог быть в компьютере без пароля, и не произойдет ничего страшного, если кто-то случайно его прочтет. Дневник — это собственная творческая лаборатория. До глубокой старости вел дневник Лев Николаевич Толстой. Даже во время войны успевал заносить записи в дневник Константин Симонов. Среди наиболее интересных дневников, опубликованных в последнее время, — дневники Жоржа Сименона «Я диктую» и «Я вспоминаю».

И в завершение: ваш любимый анекдот на «языковую» тему?

В. Ш.: «По рзеульаттам илссеовадний одонго анлигйсокго унвиертисета, не иеемт занчнеия, в кокам пряокде рсапожолены бкувы в солве. Галвоне, чотбы преавя и пслоендяя бквуы блыи на мсете. Осатьлыне бкувы мгоут селдовтаь в плоонм бсепордяке, всё рвано ткест чтаитсея без порбелм. Пичрионй эгото ялвятеся то, что мы не чиатем кдаужю бкуву по отдльенотси, а все солво цликеом».