 |
|
Ошибки толковых словарей
Утверждение об ошибках, да еще и многочисленных, во всех русских толковых словарях может показаться излишне категоричным. Подтвердить многочисленность ошибок в кратком примечании вряд ли возможно. Мне приходилось не раз писать о том, что лексикографы ориентируются на узус «своего круга»28, но он не универсален, а то и обманчив. В. И. Чернышев почти сто лет назад писал: «Число лиц, говорящих литературным языком, огромно, а личный опыт каждого говорящего ограничивается сравнительно небольшим случайным кругом людей. При этом каждый говорящий так осваивается со своим собственным словоупотреблением, что чрезвычайно легко впадает в ошибку, думая, что все говорят так, как говорит он»29.
Проиллюстрирую здесь свое утверждение о словарных ошибках несколькими разнотипными примерами, относящимися к различным, часто противоположным, частям русского лексикона.
Пока ни один словарь не заметил, что с XIX века значение фразеологизма красная рыба изменилось, и теперь в большинстве регионов (не исключая Петербург и Москву, где создаются толковые словари) так называют сёмгу, кету, горбушу и других лососевых, в словарях же красной рыбой по-прежнему считаются только осетр, белуга, стерлядь и прочие осетровые, в обиходе ставшие часто именоваться белой рыбой.
Малознакомые лексикографам единицы толкуются очень примерно, словарная форма может выбираться довольно случайным образом, а стилистический статус может быть просто придуман, исходя из каких-то своих соображений. Последалевская лексикография склонна считать белорыбицу и нельму разными рыбами, так, в «Толковом словаре русского языка» Шведовой (2007) белорыбица это ‘северная промысловая рыба сем. сиговых с серебристой блестящей чешуей’, а нельма ‘крупная северная рыба сем. лососевых’. Между тем это одна и та же рыба Stenodus leucichthys, по современной номенклатуре она относится к подсемейству сиговых семейства лососевых, причем белорыбицей она называется лишь в бассейне Каспийского моря, таким образом «северной промысловой рыбой» она является только для жителей Исламской республики Иран.
В значении ‘пихтовый лес’ в МАСе на правах синонимов присутствуют пихтовник (без помет), пихтарник (разг.), пихтач (прост.); в БТС статус пихтача повышен до разговорного. Между тем и в общегосударственном, и в местном законодательстве используются лишь пихтарник (чаще) и пихтач (реже). Это полностью соответствует и профессиональному узусу: в журнале «Лесное хозяйство» за 2002—2008 гг. имеется 17 текстов с пихтарником и 6 с пихтачом, а «строго нормативный» пихтовник не встречается.
С профессионально более близкой лексикой дела обстоят ничем не лучше. Профессиональному лингвисту стоит иметь представление о генеалогической классификации языков, а также о говорящих на них народах. Разумеется, чем дальше от нас языки и народы, тем меньше мы о них знаем. От петербургских лексикографов естественно ждать относительно точных представлений об аборигенных народах Ленинградской области. В томе 3 нового БАСа (2005) про водь можно узнать следующее: «Прибалтийско-финское племя, жившее южнее Финского залива в северо-западной части Новгородской земли». В предшествующем академическом словаре (БТС) лексикографическая точка зрения на процесс исчезновения води изложена детальнее: «Прибалтийско-финское племя, жившее в Водской пятине Невской земли (между р. Волховом и Лугой) и слившееся к 19 в. с русским населением».
Между тем «к XIX веку» не вся водь «слилась с русским населением» — по подсчетам П. Кеппенена, одного из первых исследователей этого народа, на 1848 г. его численность составляла 5148 чел. По данным Федеральной службы государственной статистики немногочисленная часть этого племени уцелела и до сих пор: последняя перепись зафиксировала 73 человека, живут в основном в Ленинградской области. Но любознательному петербуржцу нет нужды отправляться в область, чтобы поближе познакомиться с этим народом: на Моховой улице, 15, можно не только увидеть экспонаты, рассказывающие об истории и культуре коренных жителей Ингерманландии (водь, ижора, ингерманландские финны, вепсы), но и пообщаться с их молодыми представителями, одетыми в национальные костюмы («Невское время»; 19.12.2006).
Лингвистические познания лексикографов иногда оказываются еще курьезнее. В свое время при чтении БТС меня поразило слово глоссемантика. Толкование при нем было маловразумительное: «Лингвистическая теория, исследующая специфические формы содержания и выражения в языке». Это опечатка, глоссемантики нет и не было, есть слово глоссематика, хотя и для него толкование не очень подходит. Неточности толкования — вещь обычная, от опечаток никто не застрахован. Но за восемь лет опечатки никто из словарников не заметил и ее (вместе с толкованием) увековечили в т. 4 нового БАСа (2006), где имеются такие статьи:
ГЛОССЕМÁНТИКА и; ж. Лингвистическая теория, исследующая специфические формы содержания и выражения в языке.
— БТС 1998: глоссемантика.
ГЛОССЕМАНТИ́ЧЕСКИЙ, ая, ое. Относящ. к глоссемантике, связанный с ней. Глоссемантическое исследование.
— БТС 1998: глоссемантический.
Завершающие статьи стрóки («— БТС 1998 …») указывают на первую фиксацию слова в словаре30.
Глоссематика — чуждое нам направление; пока оно существовало, многие были убеждены, что эта концепция «отравляет ядом космополитизма сознание пробуждающихся народов» (О. С. Ахманова, «О психолингвистике», 1957; цитирую по памяти), а сейчас ее поминают лишь в курсе истории языкознания. Но вот другой термин — анафора. Судя по тому, что на IV Международном Конгрессе «Русский язык: исторические судьбы и современность» прошел круглый стол «Вокруг анафоры», иметь представление о том, что это такое, должен каждый профессиональный русист. Но вот как трактуется это слово в новом БАСе (т. 1, 2004):
АНÁФОРА, -ы; ж. В стихосложении — стилистический прием — повторение одних и тех же звуков, слов, словосочетаний, предложений и т. п. в начале смежных или близко расположенных строк, строф или фраз (— Хочу я с небом помириться, Хочу любить, хочу молиться, Хочу я веровать добру. Лерм. Демон).
Лингвистическое значение отмечается лишь в последнем словаре Н. Ю. Шведовой (2007), 17-томный словарь, МАС и БТС сообщают лишь о литературоведческой анафоре31, не ограничивая, впрочем, сферу использования этого приема стихосложением, например, в 17-томном словаре (т. 1, 1950) статья такова:
Анáфора, ы. ж. Литерат. Один из приемов художественной и ораторской речи, состоящий в повторении слов, предложений, звуков в начале смежных ритмических рядов (стихов, строф, предложений и т. п.). Анафора лексическая, звуковая, синтаксическая. Анафорический, прил.
Гоголевское Как же вскинулись козаки! Как схватились все! Как закипел куренной атаман Кукубенко, увидевши, что лучшей половины куреня его нет! подвластно литературоведческому анализу (и 60 лет здесь усматривалась анафора), но вряд ли процитированный отрывок надлежит анализировать с точки зрения стихосложения.
Преемственность между двумя словарями очевидна, очевиден и сознательный характер внесенных содержательных изменений. По мнению ведущих лексикографов XXI века, никакой анафоры здесь нет. Выходит, тот, кто составлял статью, о лингвистической анафоре не слыхивал, а о литературоведческой что-то помнит из своего обучения на филфаке; помнит неточно, но ограниченности своих знаний не понимает, наоборот, уверен, что предшественники дали слову излишне широкое толкование. Впрочем, я от литературоведения далек: может и в самом деле в отрывке из Гоголя нет анафоры?
В чем я точно уверен, так это в том, что литературоведы заняты стиховедением, поэтикой и т. п. А стихосложение — удел поэтов, которым позволительно не иметь об анафоре ни малейшего представления.
Для толкования и квалификации только что упомянутого не обязательны глубокие познания в ихтиологии, лесоведении, этнографии и даже филологии, достаточно знать русский язык и понимать пределы своих знаний, за этими пределами надлежит наводить справки. А умение отличать бутерброды с белой рыбой от бутербродов с красной рыбой требует известной наблюдательности.
Далеко не все отечественные лексикографы обладают этими свойствами в должной мере.
Перед словами, новыми для лексикографии (но не для русского языка и, надо думать, не для самих лексикографов), составители словарей часто проявляют беспомощность. В БТС (1998) появились такие статьи:
БЗДЕТЬ, 1 л. нет, бздишь; нсв. Грубо. 1. (св. набздéть). Выпускать газы, скопившиеся в желудке. 2. Бояться, трусить, испытывать страх.
ПЕРДÉТЬ, -ржý, -рди́шь; нсв. Грубо. Выпускать газы из кишечника. < Пёрнуть, -ну, -нешь; св. Однокр.
Кажется, в современном узусе разница между этими глаголами стирается, но лишь в отношении звукового сопровождения действия; оба глагола по-прежнему описывают процесс выпускания газов, скопившихся в кишечнике; выпускание газов, скопившихся в желудке, вербализуется при помощи глагола рыгать.
Орфография значительной части сниженной лексики кодификации не подвергалась. В написании глагола пёрнуть авторы предпочли отойти от морфологического принципа. Хотя в узусе преобладает именно такая орфография, решение как минимум спорное32.
[Разбор этих двух глаголов делался в сентябре 2009 г., с тех пор на Грамоте.Ру появилась исправленная и дополненная электронная версия БТС; там оба глагола имеют толкование ‘выпускать газы из кишечника’, то есть интерпретируются как полные синонимы, что, конечно, неверно для значительной части говорящих по-русски.]
Необходимо подчеркнуть, что за изменением в деталях толкования и в статусе слова не всегда стоит уточнение его значения или функционирования или же перемены в узусе. Вот показательный пример. В советском варианте русского языка панталоны в значении ‘мужские брюки’ быстро устарели, что и было отражено во всех толковых словарях, начиная с довоенного под ред. Д. Н. Ушакова; так во всех ленинградско-петербургских словарях, в частности, в БТС. Так было и в разных изданиях словаря Ожегова. Но в словаре с двойным авторством (С. И. Ожегов и Н. Ю. Шведова) и в последнем словаре Шведовой (2007) помета устар. пропадает, а толкование уточняется: «Длинные мужские штаны (в прежнее время обычно белые)». Нет нужды доказывать, что устранение пометы — ошибка: панталонами брюки давно никто не зовет, но что относительно их цвета «в прежнее время»? У Гоголя в «Мертвых душах» упомянуты панталоны белые, красные и серенькие. Разнообразие цветов характерно и для всех текстов XVIII — начала XX веков, то же и в ранних текстах советского времени: у Александра Грина в «Блистающем мире» (1923) упомянуты черные панталоны, у Ильфа и Петрова в «Двенадцати стульях» (1927) — кофейные с черными лампасами…
В зарубежном русском это слово продолжало употребляться до середины XX века, долее всего в активном употреблении оно держалось у В. В. Набокова; кажется, последний раз он воспользовался им в собственном переводе «Лолиты» (1965): Она [Долорес] была в клетчатой рубашке, синих ковбойских панталонах и полотняных тапочках. Чтобы яснее представить внешний вид этих синих панталон, стоит заглянуть в английский оригинал, где сказано: She wore a plaid shirt, blue jeans and sneakers; современный переводчик, не задумываясь, перевел бы в синих джинсах и кроссовках.
* * *
Вполне очевидно, что всякий большой толковый словарь справедливо претендует на фиксацию литературной нормы. Но, во-первых, ни один из авторских коллективов не создавал свой словарь с осознанием того, что нарушение этой нормы в таких свободных языковых сферах, как СМИ и реклама, будет иметь последствием привлечение нарушителей к ответственности. Во-вторых, относительно объективно в толковых словарях описывается лишь ядро русского лексикона, на периферии ошибки многочисленны.
В-третьих — что чрезвычайно существенно, — закон о русском языке как государственном во многом задуман для нормализации официального узуса, а эта сфера употребления языка последний раз всерьез привлекала внимание лексикографов при подготовке 17-томного академического словаря, особенно его первых томов33. О (не)внимании современной толковой лексикографии к официальному узусу можно говорить много, ограничусь одним примером. В 1990 г. был создан Госкомитет РСФСР по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур, с этого момента в широкий обиход входит слово антимонопольный, через восемь лет оно попадает в БТС, а еще через шесть лет в первом томе нового БАСа (2004) исключается из словаря, точнее, заменяется на (отсутствовавшее в БТС) антимонополистический; решение явно не случайное, поскольку между авторскими коллективами двух словарей имеется преемственность. Каковы были основания для этой замены? Кроме сомнительного вкуса лексикографов — никаких. Пока лексикографы меняли одно слово на другое, соответствующий исполнительный орган назывался Министерством по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства, когда словарь вышел, стал Федеральной антимонопольной службой. Частотность двух прилагательных несопоставима. В НКРЯ нормативное с точки зрения самого объемного на сегодняшний день русского толкового словаря антимонополистический встречается лишь однажды, а упраздненное антимонопольный — 535 раз в 279 документах.
С появлением закона «О государственном языке Российской Федерации» (июнь 2005) и особенно после постановления «О порядке утверждения норм…» (ноябрь 2006) мне неоднократно приходилось обсуждать с коллегами возникшее положение, а иногда и писать об этом34. Стандартный ответ оппонентов — Не преувеличивай. Сейчас это говорится об угрозе привлечения к ответственности: ведь не ввели же ответственность. Но пару лет назад говорилось — кому придет в голову такой абсурд, как законодательное утверждение толкового словаря? И правда, толкового словаря, которого обязаны придерживаться СМИ и реклама, пока нет. Но фразеологический уже есть. Юридическая ответственность за нарушение фразеологической нормы (предупреждение, штраф, закрытие издания) может появиться столь же неожиданно, как и кодифицированная строгая норма во фразеологии. Разумеется, в полном объеме применение закона невозможно. Чтобы не закрывать все СМИ и государственные учреждения, придется применять его избирательно.
(Качества толкований касается также один фрагмент Приложения 10).
28 См., например, Стереотипы в понимании литературной нормы // Стереотипы в языке, коммуникации и культуре. М.: РГГУ, 2009. Стр. 357—377.
29 Чернышев В. И. Правильность и чистота русской речи: Опыт русской стилистической грамматики [1915] // Избранные труды: В 2 т. М.: Просвещение, 1970. Т. 1, стр. 449.
30 Специально этому слову была посвящена заметка Н. А. Еськовой в журнале «Русский язык в научном освещении» (№ 1 за 2008 г.), но в электронной версии БТС (2009) глоссемантика по-прежнему присутствует.
31 Есть еще анафора как богослужебный термин. При нынешнем повышенном внимании к православию большой словарь не должен обходить стороной и его.
32 На сентябрь 2009 в «Журнальном зале» (magazines.russ.ru) орфография пердн- (пёрдн-) встретилась в 14 текстах, перн- (пёрн-) — в 42 (четырежды это цитирование пушкинской строки И с горя пернул он — я взоры потупил). Однако любопытна эволюция: в журнальной публикации романа А. Г. Волоса «Хуррамабад» (Новый Мир, 1998, № 10) читаем: правительственные войска установили в Рухсоре полицейский режим, при котором простому человеку, как говорится, ни бзднуть, ни пернуть, а в серии «Библиотека журнала 'Новый Мир'» (1999) — ‹…› ни бзднуть, ни перднуть. Сходная эволюция произошла от начала публикации романа Арсена Титова «Одинокое мое счастье» к концу(«Урал», 2002, № 7 и № 9), от «Полуострова Жидятин» Олега Юрьева к его же «Новому Голему» («Урал», 2000, № 1 и 2002, № 8). Обратный переход от пердн- к перн- у одного автора на этом материале не встретился.
33 При подготовке словаря широко использовались тексты В. И. Ленина, И. В. Сталина, сборники выступлений и отдельные речи Н. А. Булганина, К. Е. Ворошилова, А. Я. Вышинского, А. А. Жданова, М. И. Калинина, С. М. Кирова, А. И. Микояна, В. М. Молотова, Г. К. Орджоникидзе, Н. С. Хрущева и др. партийных и государственных деятелей, партийные документы (Устав КПСС, резолюции съездов, тезисы ЦК КПСС по разным вопросам и т. п.). Среди источников были и тексты ученых — С. И. Вавилова, В. А. Обручева, И. М. Сеченова, А. Е. Ферсмана и др.
34 См., например, Языковая норма: новые и старые трещины на русскоязычном пространстве // Acta Philologica. Филологические записки. Вып. 1. / Гл. ред. М. Л. Ремнева. М.: Альма матер, 2007, стр. 36—52; Возможен ли русский нормативный словарь? // Современная лексикография: глобальные проблемы и национальные решения. Материалы VII Международной школы-семинара. Иваново, 12-14 сентября 2007 г. Иваново: Ивановский гос. ун-т, 2007. Стр. 194—197.
