Афористическое в произведениях Толстого: морфологический аспект

21.05.2003

Карлик Н. А., к.филол.н., доцент кафедры гуманитарных и социальных наук Института Управления и Экономики

Интерес читателей к афористике чрезвычайно возрос за последние годы. По-видимому, этот интерес можно объяснить тем, что афоризмы, изречения и пословицы как нельзя лучше соответствуют духу нашего времени, требующему особой краткости выражения мысли.

Имя Л.Н. Толстого не случайно принято называть среди имен главных отечественных законодателей и популяризаторов афористического направления в литературе: во многом благодаря его усилиям афористические формы перестали быть маргинальными, вырвались в начале ХХ века с периферии на передовые позиции и продолжают удерживать эти позиции до сих пор.

Для того чтобы составить более полное представление о развитии афористических форм в творчестве Толстого, необходимо предпринять экскурс в мир его произведений, написанных в разные годы.

Истоки афористики позднего Толстого в первых опытах, сделанных им в трилогии "Детство. Отрочество. Юность". Все составляющие трилогии вышли из романа "Четыре эпохи развития", который не был закончен. Приступая к созданию этого романа, задачу, которую предстоит решить, Толстой видел в сочетании мелочности и генерализации. В соответствии с этим художественным замыслом он, стараясь во всеобщем выявить частное, в значительной степени разбавлял подробности описаний обобщениями, обширными отступлениями философского и лирического характера. В первоначальный текст романа также было включено немало "общих мест", представляющих собой разного рода классификации, разделения людей, а также свойственных им пороков и добродетелей на "разряды".

Так, например, в черновиках трилогии достаточно много места занимают рассуждения о людях "понимающих" и "непонимающих". Фрагмент, о котором идет речь, интересен не только самим наличием толстовских афористических формул, но и тем, что является примером одной из первых риторических ораций писателя в рамках художественного произведения. В дальнейшем Толстой часто будет обращаться к жанровым образованиям такого рода, используя при их построении тот же композиционный принцип.

В слове о "понимающих" и "непонимающих" легко выделяются все пять частей, которые характерны для произведений, созданных в соответствии с правилами, принятыми в риторике еще во времена Древнего Рима. В данном обращении к читателю Толстой преследовал не дидактическую, а познавательную цель: познакомить читателя с неизвестным ему ранее способом разделения людей на два "разряда" в зависимости от способности/неспособности мгновенно понимать тонкости в людских отношениях. К тому же непонимание он оценил по сути как неизлечимую болезнь, искать панацею от которой бессмысленно.

В "Четырех эпохах развития" подразделение, о котором пойдет речь, относится не к внутреннему, а внешнему облику людей: Толстой разделяет на четыре типа человеческие лица в зависимости от того, как их изменяет улыбка. Кульминацией является определение того, что, по мнению Толстого, можно считать верхом красоты - лицо, которое не только становится лучше от улыбки, но даже остается красивым, когда плачет. В основе этого построения - пять определений, созданных на основе принципа синтаксического параллелизма.

Особое место в трилогии занимают афористические высказывания, основой которых служит соотношение естественных и неестественных чувств, возникающих у людей в различных ситуациях. Те эпизоды, где герой изменяет своей детской непосредственности, пытается выразить чувства, которые не испытывает и, наоборот, скрывает свои истинные переживания, обозначены уже в черновиках повестей. Толстой не отказывается от сделанного в "Четырех эпохах развития" наблюдения, которое заключается в том, что человеку свойственно испытывать положительные эмоции от созерцания собственных неудач. Толстой амплифицирует первоначальный текст наглядными примерами того, как тщеславие препятствует проявлению истинных переживаний. "Тщеславие есть чувство самое несообразное с истинной горестью, и вместе с тем чувство это так крепко привито к натуре человека, что очень редко даже самое сильное горе изгоняет его. Тщеславие в горести выражается желанием казаться или огорченным, или несчастным, или твердым; и эти низкие желания, в которых мы не признаемся, но которые почти никогда - даже в самой сильной печали - не оставляют нас, лишают ее силы, достоинства и искренности". Этот фрагмент приводим целиком, потому что из всех афористических элементов трилогии он единственный был использован Толстым при составлении итогового сборника мудрых мыслей "Круг чтения". В этом собрании изречений достаточно часто встречаются автоцитаты, но почти все они являются составляющими произведений, созданных писателем в последний период творческой деятельности. И только это горькое наблюдение, сделанное Толстым в "Детстве", ничуть не устарело и спустя несколько десятилетий.

В трилогии, помимо авторских афористических отступлений от ткани повествования и тех, которые принадлежат рассказчику, оценивающему уже давно оставшиеся в прошлом события детства, отрочества и юности, афористические высказывания присутствуют и в речи персонажей.

Немало афористических рассуждений Толстой включил и в речь главного героя трилогии, у которого, в отроческие годы также появляется склонность определять с помощью универсальных высказываний характер явлений окружающей действительности и того, что происходит в его душе.

В разные периоды художественной деятельности Толстого афористические произведения на правах вставных конструкций присутствовали почти во всех сочинениях. По сути каждое из этих сочинений являлось определенной ступенью в формировании тех форм, которые стали ведущими в афористике позднего Толстого. Та ступень, на которой располагаются афористические фрагменты "Войны и мира", является одной из наиболее значимых на пути Толстого к созданию финальных определений и формул.

В тексте романа "Война и мир" можно найти афористические высказывания разных типов. Центральное место среди них занимает авторская афористика романа. Она представлена двумя смысловыми блоками: первый составляют "исторические" изречения; второй - афористические произведения, посвященные вопросам морали.

Пороки высшего света, да и вообще людские пороки Толстой разоблачает в лаконичной форме.

Авторская "историческая" афористика произведения, включенная в "Войну и мир", в большинстве случаев также достаточно велика по объему: как правило, она представлена сверхфразовыми единствами.

В романе "Война и мир" можно выделить афористические высказывания, которые связаны между собой синонимическими отношениями.

На основании вышесказанного можно сделать вывод, что афористические высказывания в художественных произведениях Толстого выполняют ряд функций. Наиболее часто общие суждения играют сопутствующую роль авторских комментариев, сентенций, актуализирующихся в тексте по поводу тех или иных представленных в художественных образах событий или явлений.

Анализ произведений разных периодов с точки зрения наличия в их художественных контекстах афористических вставок показал, что для Толстого всегда было характерно стремление все определять и всему находить формулы. В зрелый период творческой деятельности писатель отказывается от прямой афористичности и предлагает читателю свои сентенции в несколько завуалированном виде. Прямая назидательность его обращений к читателю, характерная для его последних афористических произведений, по характеру напоминает первые его афористические опыты в "Четырех эпохах развития".

Текущий рейтинг: