Проверка слова:  

 

Мир русского слова

 

Заглавия массовой литературы и речевой портрет современника

09.04.2003

В. Д. Черняк, М. А. Черняк

Валентина Даниловна Черняк, доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой русского языка филологического факультета Российского государственного педагогического университета (РГПУ) им. Герцена.

Мария Александровна Черняк, кандидат филологических наук, доцент кафедры новейшей русской литературы филологического факультета РГПУ им. Герцена.

Обращение современной филологии к обыденной речи, к речевым произведениям, создаваемым "здесь и сейчас", знаменательно и согласуется с антропоцентрическими устремлениями современной науки. Этим же обусловлен и интерес к массовой литературе, издаваемой миллионными тиражами и ставшей неотъемлемой частью языкового существования общества. Постичь ее особенности, своеобразие жанров и поэтики - значит не только определить сущность этого социокультурного феномена, выявить сложные взаимоотношения "большой" и "второразрядной" литературы, но и проникнуть во внутренний мир нашего современника, его языковое сознание. Несомненно, что и в практике преподавания русского языка и литературы необходимо не только опираться на классические образцы русской словесности, но и учитывать реальный круг чтения современного россиянина (по данным социологов, массовая литература сегодня составляет 97% литературного потока (Гудков. 1996: 43)).

Массовая литература по определению создается в соответствии с запросами массового читателя, нередко весьма далекого от магистральных направлений культуры. Однако ее активное присутствие в литературном процессе эпохи - знак социальных и культурных перемен, происходящих в обществе.

Исторические, художественные, стилистические процессы, происходящие в литературе, отражаются в своеобразии заглавий произведений массовой литературы. В текстах массовой литературы заглавию отводится особая роль. Именно по нему читатель находит свою книгу (книги для женщин, для интеллигентного, искушенного читателя, для читателя с низким культурным уровнем и примитивным словарным запасом, для людей со сниженным порогом чувствительности). Заглавие призвано маркировать начало текста, тем самым представляя его в виде товара.

В массовой литературе очень часто название произведения прямолинейно определяет ведущую тему текста. Ср.: Обреченный убивать (В.Гладкий), Курортный роман (О.Емельянова), Киллеры в погонах (П.Милютин), Убить президента (Л.Гурский).

Писатель Л.Жуховицкий видит в выборе заглавия один из важнейших этапов в создании бестселлера: "Надо определить главную задачу заглавия. На мой взгляд, она заключается вот в чем: заставить редактора заглянуть в рукопись, а критика или читателя - открыть обложку. Начали читать - значит, заглавие тем или иным способом, но сработало." (Жуховицкий. 2000).

Жесткие жанрово-тематические каноны определяют клишированность заглавий произведений определенных жанров (детектив, триллер, боевик, мелодрама, фантастика, фэнтези, костюмно-исторический роман и др.). Именно заданные модели заглавий, часто вписывающиеся в серийные издательские проекты, должны удовлетворить "жанровые ожидания" читателя и побудить его осуществить читательский выбор.

Одной из особенностей массовой литературы является некая анонимность произведений. Имя автора часто не имеет значения (здесь проявляется определенная связь массовой литературы с фольклором). Современные популярные серии "Черная кошка", "Народный роман", "Русский проект", "Черная метка" и др. ежемесячно выпускают книги 10-15 новых авторов, однако лишь некоторые из хорошо разрекламированных имен известны читателю. Известное имя интересует читателя (и издателя) лишь как гарантия предлагаемого товара, поэтому издательства иногда сохраняют за собой право выпускать рукописи разных авторов под общим псевдонимом. Современные авторы отечественного детектива в большинстве случаев издаются под псевдонимами, причем, очевидна стереотипность в его выборе: чаще всего это антропонимы, производные от имени (Алешина, Степанова, Яковлева, Васина, Серегин и др.). В минской серии "Черный квадрат" псевдонимы для авторов серии выбираются по любопытному принципу: на обложках книг появляются имена генералов царской армии - Брусилов, Корнилов, Краснов. Авторы бандитских боевиков публикуются под псевдонимами, ассоциирующимися с названиями группировок: Братья Питерские, Таганцев, Солнцев, Таранов и др. Псевдоним становится не столько литературным именем, сколько торговым знаком.

Благодаря налаженному конвейерному производству массовой литературы принцип клишированности, "формульности" проявляется на всех формально-содержательных уровнях литературного произведения: имя или псевдоним автора, заглавие, оформление обложки являются первичными сигналами принадлежности данной книги к определенному жанрово-тематическому пространству. В оформлении современных массовых романов четко отражены и гендерные стереотипы современного общества. Мужское и женское начала четко маркированы уже на обложке: виньетки, красавицы и мускулистые герои, с одной стороны, одетые в бронежилеты или в камуфляжную форму, залитые кровью мужчины с автоматами - с другой.

Наличие серийного героя (следователя, сыщика, писателя-детективщика или даже преступника) используется для привлечения читателя, воспринимающего героя как своего старого знакомого. Принцип серийности наглядно отражен в заглавиях: Л.Гурский. Спасти президента. Убить президента; Ч.Абдуллаев. Совесть негодяев. Кредо негодяев. Закон негодяев; А.Воронин. Лабиринт для Слепого. Мишень для Слепого. Слепой против маньяка. Слепой стреляет без промаха.

Примечательно, что новые способы представления женского начала в отечественном детективе, предпринятые авторами серии "Детектив глазами женщины" (А.Марининой, П.Дашковой, Т.Поляковой, М.Серовой и др.), находят отражение в том, что писательницы в названиях своих произведений иронически, намеренно сниженно определяют тип главной героини (при этом женщина-сыщик, профессионал или любитель, нередко оказывается умнее и удачливее своих коллег-мужчин): "Куколка для монстра", "Все девочки любят богатых", "Золушка из банды", "Сестрички не промах", "Леди в камуфляже", "Женщина-апельсин" и др.

Необходимость постоянно быть на книжном рынке требует от "глянцевого писателя" очень большой скорости работы. Отказ от индивидуальности, абстрагированность от собственного текста, обесценивание художественного слова, присущее массовой литературе, сделало возможным существованию в Интернете гипертекста "Роман", который может продолжать любой читатель: он выбирает варианты развития сюжета, ходы ассоциаций, отсылок, т. е. включается в процесс развития разветвленного до бесконечности романного древа.

Актуальной для современной филологии проблемой стало обращение к обыденному сознанию, к языку текущего момента, "средней языковой личности". Предметом серьезного исследования становятся не только высшие проявления языковой культуры, но и язык улицы, язык города, языковые портреты различных социальных групп. Такое расширение поля лингвистических исследований представляется чрезвычайно важным, поскольку изменения в обыденном языке, трансформации лексико-семантических пластов, в значительной степени обусловленные изменением круга чтения и обеднением определенных фрагментов словаря, свидетельствуют о тенденциях развития языка вообще. Язык эпохи, своеобразие современной языковой личности выразительно отражаются в заглавиях массовой литературы.

Языковые предпочтения современной языковой личности, связаны с психологическим статусом слова, с его восприятием. Ключевые слова заглавий четко соотносятся с актуальными для соответствующего жанра концептуальными полями. Таковы, например, названия детективов (как уже отмечалось, имя или псевдоним автора особой роли здесь не играют):

  • "СМЕРТЬ": "Имя - смерть", "В постели со смертью", "Наперегонки со смертью", "Смерть и немного любви", "Смерть под трактором", "Светлый лик смерти", "Смертельный поцелуй", "Смерть по завещанию", "Смерть Меченого", "Смерть ей к лицу", "Возвращение - смерть", "Стриптиз перед смертью", "Нежное дыхание смерти", "Иначе - смертьи др.;

  • "ИГРА" (преимущественно карточная): "Игра в гестапо", "Игра Меченого", "Игра по крупному", "Дама пик", "Козырь в рукаве", "Козырная дама", "Покер с акулой", "Тузы и их шестерки", "Мужские игры и др.;

  • "ВРАГ": "Твой враг во тьме", "Один на один с врагом", "Врагу - смерть", "Враг в окне" и др.;

  • "УБИЙСТВО": "Вкус убийства", "Почти невероятное убийство", "Обреченный убивать", "Убийство футболиста", "Трех убийств мало", "Убийство и Дама Пик", "Я убью тебя, милый", "Налог на убийство;

  • "УБИЙЦА", "КИЛЛЕР": "Убийца поневоле", "Я - убийца", "Назначаешься убийцей", "Десерт для серийного убийцы", "В объятиях убийцы", "Карлик-убийца", "Мой желанный убийца", "Киллер из шкафа", "Киллеры в погонах и др.

    Заглавия массовой литературы часто строятся на основе прецедентных текстов, являющихся важной частью коллективного языкового сознания. Это могут быть пословицы и афоризмы в их исконном или измененном виде, строки из популярных песен, трансформированные названия литературных произведений, кинофильмов: "Авторитетами не рождаются", "Убить футболиста", "Не стреляйте в рекламиста", "И один в поле воин", "Увидеть Багамы и умереть", "Бой не вечен", "Место под солнцем", "Убить, чтобы воскреснуть", "Тропа барса и др. Примечательно то, что в большинстве случаев эксплуатируется лишь самая примитивная часть корпуса прецедентных текстов, связанная, прежде всего, с массовой культурой.

    Для заглавий детективов характерна языковая игра с речевыми формулами, используемыми в различных ситуациях и представляющими собой элементы традиционного речевого поведения: "Коса на камень", "Поиграли, и хватит", "Гляди в оба", "Выхожу тебя искать", "Кто кого", "Как бы не так", "Черта с два!", "Не на ту напали!", "Без суда и следствия", "Считаю до трех!", "Из мухи получится слон", "Мечтать не вредно", "Уходя, гасите всех", "Тело в шляпе" и др.

    В заглавиях такого типа воплощается "стебовый" образец словесного поведения.

    Современный отечественный детектив - несомненно, наиболее представленный в массовой литературе жанр - внутренне неоднороден. Наряду с "черным детективом", "бандитским детективом", триллером завоевывает все большую популярность "иронический детектив", "уютный детектив", "женский детектив", жанровая специфика которых четко маркируется заглавиями: "Сам себе киллер", "Я убью тебя, милый", "Куколка для монстра", "Все девочки любят богатых" и др. Женский детектив, как он сложился в массовой культуре, имеет свойство "обытовлять" страшное, приблизив на такое расстояние, когда оно теряет свой кошмарный вид (Смирнова. 2001:141).

    Заглавия современной массовой литературы воплощают те тенденции, которые характеризуют современную языковую ситуацию в целом и речевой портрет носителя языка, в частности. Одним из наиболее существенных, значимых в социокультурном аспекте процессов является чрезвычайно агрессивная жаргонизация языка. Закономерно, что жаргонная лексика стала основной (или, в лучшем случае, заметной) лексической составляющей большинства произведений массовой литературы. Впервые в истории отечественной словесности субстандартная лексика, тюремно-воровской жаргон, "русская феня" становятся компонентами заглавий (раньше ненормативные включения возможны были лишь внутри текста). Таким образом автор дает своеобразный сигнал, сразу определяя то языковое и ментальное пространство, в которое он приглашает своего читателя: "Привет, уркаганы", "Бомба для братвы", "Прощай, пахан", "Маслины для пахана", "Лох и бандиты", "Путана: кукла для утех", "Королева отморозков", "Отморозки бьют первыми", "Мочилово", "Люберецкие качалки, рэкет, крыши", "Фраер вору не товарищ", "Дикий фраер", "За базар ответим" и др.

    Писатель Олег Павлов справедливо отмечает: "За последние пятьдесят лет нашей истории через лагерную систему прошли миллионы и миллионы людей, каждый второй наш гражданин так или иначе соприкасался с этой тюремно-лагерной системой. Лагерный жаргон стал уже основой современного просторечия, он проник в литературу и даже больше - в культуру. Блатная речь вкупе с американизмами - вот новый деловой русский язык, на котором мы не читаем, а день изо дня живем, работаем, является прообразом общественного мышления. Язык - идеальный инструмент управления сознанием не отдельного человека, но всего общества. Сознанием нашим, обществом пытается реально управлять криминальный мир, и самый кровный интерес этого мира - уничтожение слоя культурного, потому что только бескультурным народом и могут управлять все эти воры в законе, авторитеты да паханы. Но, заговорившие их понятиями, напившиеся этой блатной отравы, мы будем не "братки" для них и не люди даже, а "фраера", "шестерки"" (Огонек. 1998. № 7). Нельзя не признать, что массовая литература, наряду с публицистикой, стала тем мощным каналом, через который идет массированное вторжение субстандарта в лексикон и тезаурус современной языковой личности.

    Наблюдается отчетливая ориентация лексикона носителя языка, задаваемая авторами детективов, в сторону негативного полюса. Приведем названия произведений одного автора, А.Малышевой: "Отравленная жизнь"; "Требуются жертвы"; "Западня"; "Смерть по завещанию"; "Стриптиз перед смертью"; "Нежное дыхание смерти"; "Кто придет меня убить?"; "Вкус убийства"; "Зачем тебе алиби?"; "Имя - смерть"; "Мой муж - маньяк?".

    Фрагменты картины мира россиянина, конструируемые в СМИ, воссоздаются в массовой литературе и репрезентируются в заглавиях: "Законы преступного мира"; "Россия уголовная. От воров в законе до отморозков"; "Питерская бойня"; "Братву по осени считают"; "Наш дом - тюрьма"; "От вора в законе до олигарха"; "Заказуха"; "Бандитские жены".

    Явная пресыщенность современного читателя негативной информацией, стремление выйти за пределы мрачного быта вызвали к жизни произведения совершенно другого рода. На запрос общества ответил своим издательским проектом Б.Акунин. Скрывающийся под этим псевдонимом известный японист, журналист, литературовед Г.Чхартишвили стремится доказать, что детектив может стать качественной и серьезной литературой. Именно его литературная мистификация названа критиками наиболее интересным литературным проектом 1999 года. Г.Чхартишвили считает, что за последние годы "самоощущение, мироощущение и времяощущение современного человека существенным образом переменились. Читатель то ли повзрослел, то ли даже несколько состарился. Ему стало менее интересно читать "взаправдашние" сказки про выдуманных героев и выдуманные ситуации, ему хочется чистоты жанра; или говори ему, писатель, то, что хочешь сказать, прямым текстом, или уж подавай полную сказку, откровенную игру со спецэффектами и "наворотами"". Возможно поэтому первый роман Б.Акунина издан под рубрикой "детектив для разборчивого читателя". Названия произведений Б.Акунина предлагают читателю перенестись в другой мир: "Левиафан", "Азазель", "Коронация", "Пелагия и черный монах", "Статский советник", "Любовница смерти" и др.

    Заглавия детективов принципиально отличаются от заглавий другого, весьма популярного жанра массовой литературы, - любовных романов. Для дамской беллетристики характерны ключевые слова сентиментального дискурса - "любовь", "сердце", "соловей", "поцелуй": "Лихорадка любви", "Мое сердце танцует", "Жар небес", "И все же любовь остается" и т. д. В отличие от отечественного детектива, который бурно развивается последние пять лет, отечественный "розовый", или любовный, роман только начинает появляться на книжном рынке. Вот лишь некоторые названия из серии "Народный роман", отражающие сюжетные стратегии поведения главной героини: "В зеркале Венеры", "Пение ангелов в вечерних сумерках", "Муж по случаю", "Замуж по справочнику кино", "Путешествие оптимистки", "Лондон у ваших ног", "Арабская ночь", "Привет из Парижа", "Курортный роман", "Роман о любви" и др.

    Таким образом, многомерность и эстетическая емкость семантики заглавий, характерные для элитарной литературы, в большинстве произведений массовой литературы исчезают. Заглавие приобретает функцию товарного знака, поэтому отнюдь не редкими становятся совпадения заглавий у разных авторов. В то же время нельзя не признать, что массовая литература погружает читателя в стихию современной жизни и современной речи, создает эффект "узнавания реальности", представляет речевой портрет современника. Устраивает ли нас эта реальность - вопрос другой.

    Литература

    1. Барт Р. Семиотика. Поэтика. М., 1994.

    2. Бурвикова Н.Д., Костомаров В.Г. Особенности понимания современного русского текста // Русистика: лингвистическая парадигма конца ХХ века. Сб. в честь профессора С.Г. Ильенко. СПб., 1998.

    3. Гудков Л.Д. Массовая литература как проблема. Для кого? // Новое литературное обозрение, 1996, № 22.

    4. Добин Б.В. Слово - письмо - литература: Очерки по социологии современной культуры. - М., 2001.

    5. Жуховицкий Л. Писатель за 10 часов // Книжное обозрение. 2000. № 33.

    6. Залевская А.А. Введение в психолингвистику. М., 1999.

    7. Караулов Ю.Н. О состоянии русского языка современности: Доклад на конф. "Русский язык и современность. Проблемы и перспективы развития русистики". М., 1991.

    8. Кухаренко В.А. Семантическая структура ключевых и тематических слов целого художественного текста // Лексическое значение в системе языка и в тексте. Волгоград, 1985.

    9. Лотман Ю.М. Массовая литература как историко-культурная проблема // Лотман Ю.М. Избранные статьи. Т. 3. Таллинн, 1994.

    10. Смирнова Н. Женский детектив // Гендерный конфликт и его репрезентация в культуре: Мужчина глазами женщины. Екатеринбург, 2001.

    Текущий рейтинг:

    •